– У меня и в мыслях не было навредить тебе хоть каким-то образом! – Я раскинул руки в стороны с какой-то даже обидой в голосе. – Неужели ты не видел напыщенные физиономии, когда они услышали мое ирландское произношение! В Ливерпуле, Йорке и даже в самом Лондоне мы не только обычные, но даже уважаемые люди.
А для этих спесивцев мы всегда будем Пэдди – тупоголовая деревенщина. Так они, кажется, величают нас повсеместно?!
– Замолчи! – рявкнул он в ответ. – Я в их рядах и не позволю…
– Естественно, – усмехнулся я на это. – Деньги решают здесь все, будь ты хоть мавром! Но они не заменят истинного положения вещей…
– Эта чертова политика совершенно не интересна мне! – выкрикнул он.
– Моя фамилия О’Нилл, – ответил я. – Она такой была, есть и будет. А тебе удалось очень выгодно жениться, поэтому ты и взял ее, точнее, их фамилию. Верно я говорю, господин О’Хара?
Уллис неожиданно для меня злобно рассмеялся:
– Хитрый! Алчность у тебя змеиная, и скользкий как змея, и изворотливый! Ладно тебе извиваться тут, хватит уже. А я даже и рад, что все так вышло. Ты прав: моя фамилия теперь Треймонд, и больше всего я хочу посмотреть на тебя в тот момент, когда ты с позором вернешься назад! Такие, как ты, никогда хорошо не закончат! Уж не знаю, каким образом тебе достался этот алмаз, однако догадываюсь, что ты не преминул влезть в какую-то скверную историю…
Видимо, осознание того, что все закончилось для него без последствий, было хорошим средством, и теперь, спустив пар, он успокоился окончательно.
– Уллис, – сказал я ему с прежней невозмутимостью. – Я был ирландцем – и останусь им до самого конца жизни. Обратной дороги мне нет, я обязан пройти этот путь. Если же я не вернусь назад и без вести пропаду во льдах, то помяни меня хотя бы на панихиде!
Эти слова окончательно поставили точку в нашем разговоре. Он резко повернулся и вышел прочь, плотно прихлопнув за собой дверь. Я взял у вновь вошедшего невозмутимого слуги полотенце и медленно промокнул лицо. Нет, несмотря на все вышесказанное, Уллис не сделал меня смертельным врагом, однако в случае чего на его помощь рассчитывать уже не приходилось.
В таких мыслях я двинулся обратно в центральную залу, где уже начинался первый танец, и, спускаясь по мраморной лестнице, еще сверху увидел такое, от чего зубы у меня сжались сами собой. Элизабет на первый танец вытащил не кто иной, как Левингстон. Он, по всей вероятности, уже давно ждал моего появления, так как специально кинул на меня наглый взгляд, после чего подхватил мою супругу, выводя ее на середину. При этом старый хрен чуть ли не извивался перед ней в глумливой галантности, которую та, похоже, приняла за чистую монету.