По всей видимости, следующим ее партнером должен был стать Шомберн, который так и нацелился на нее. Однако при этом он допустил катастрофический просчет, на некоторое время потеряв из виду свою супругу, так как всецело занят был созерцанием моей реакции. Этим я и воспользовался, ловко пригласив ее на танец, на что она ответила мне лучезарной улыбкой. Лица Шомберна я не видел, однако спиной почувствовал его выражение, отчего пришлось приложить неимоверное усилие, дабы не рассмеяться…
Под заунывную музыку шеренги дам и кавалеров медленно и торжественно двинулись навстречу друг другу, сходясь в центре залы и сгибаясь в церемониальных поклонах. Во всем этом было столько пафоса, что меня едва не стошнило. Однако я остался и на второй танец, буквально выхватив для него супругу Миллера чуть ли не из-под носа у последнего, отчего тот наверняка мысленно разорвал меня на части…
К моему глубочайшему удовлетворению, Элизабет уже после первого танца, отмахнувшись от навязчивости Шомберна, покинула залу в паре с Глэдис, судя по всему, направившись в китайский сад. Туда же было двинулся и я сразу после окончания второго танца, когда, выйдя из залы, поймал на себе чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, я увидел Левингстона, в гордом одиночестве восседавшего в кресле под пальмой и курившего трубку. Взирая на меня со снисходительной, но в то же время едкой улыбкой, он многозначительно постучал рукояткой своей трости по сиденью соседнего кресла. Я мгновенно опустился рядом.
– Супругу ищете? – спросил Левингстон, глядя перед собой, мимо меня.
– Да, сэр, – ответил я. – Вы видели, куда она пошла?
– Она направилась с мадам Треймонд в беседку на острове, – ответил тот. – Там есть чудное лесное озеро… Надо сказать, прелестная у вас супруга, господин О’Нилл…
– Спасибо, – сухо ответил я. – Похоже, что она изрядно утомила вас.
– Не пристало уже в мои годы так лихо танцевать, – притворно вздохнул он. – Эх, молодость, молодость! Да, узнаю себя, глядя на вас, молодой человек. В ваши годы я тоже любил поиграть с огнем…
С этими словами он деревянно, но зловеще рассмеялся, после чего, в упор посмотрев на меня, добавил:
– Мне импонируют рискованные натуры. Браво, Ричард, вы далеко пойдете! Фортуна любит дерзких безумцев. Однако не забывайте: если вышеупомянутая госпожа вдруг повернется к вам спиной и вы не сможете исполнить своего обязательства, то за вашу жизнь никто не даст и полпенса…
С этими словами он с неожиданным проворством встал и, прихрамывая, двинулся прочь. Криво усмехнувшись, я посмотрел ему вслед. Это была уже неприкрытая угроза – по всей видимости, «храбрые ирландцы» настолько чиркнули по его самолюбию, что он, сам того не ведая, дал мне понять очень важную вещь, которую я чуть было не упустил из виду. Теперь же я был мысленно даже благодарен ему за столь короткую, но очень важную беседу…