– Сэр Ричард О’Нилл желает видеть капитана Уильямса, – крикнул в ответ я. Гребцы по команде сушили весла, и шлюпка легко покачивалась на легкой утреней зыби. Стояла мертвая тишина, прерываемая только чавканьем волн о борт.
– А, это и вправду ты, Ричард. – Наверху появилась знакомая плоская рожа Уильямса, на лохматой голове которого возвышалась его повседневная шляпа. – Ну, чем обязан на этот раз?
– Я пошарил в дырявой суме и срок в срок приехал испортить тебе аппетит! – крикнул я, демонстрируя ему свой мизинец. – Мне кажется, что ты уже забыл о моем долге. Так что я привез его.
– Твой долг уже оплачен, – холодно отозвался Уильямс. – Не стоило беспокоиться.
– Я не люблю, когда мои долги оплачивает за меня кто-либо, – отозвался я. – Так что не води меня за нос как дурачка. Мне нужно поговорить с тобой. Все знают, что я поехал к тебе, так что советую воздержаться от всяких чудачеств.
– Ты угрожаешь мне? – спросил Уильямс несколько растянуто – было видно, что он задумался.
– Ждать я тоже не люблю, – ответил я. – Завтра в полдень мы отходим под охраной вон того капера. И у меня слишком мало времени, чтобы тратить его на пустые разговоры…
– Да, пожалуй, ты прав, – неожиданно сказал он и рявкнул: – Принять на борт!
Без тени былого страха я ступил на палубу «Ранера» и с усмешкой посмотрел на стоящих возле хозяина телохранителей. Мое общественное положение диктовало теперь условия, кроме того, в шлюпке сидели с дюжину до зубов вооруженных матросов. Сейчас я мог бы выдирать волоски из бород прихвостней Уильямса – но я не был злопамятным.
– Пройдем в каюту, – сказал Уильямс. – Становится свежо.
Мы спустились в его каюту, поражавшую своей немыслимой для такого судна роскошью: все вокруг было в золоте и красном бархате, стояла изящная мебель из красного дерева, золотые канделябры. Все это производило резкий контраст с внешним видом самого владельца, его засаленной шляпой и поношенным, драным камзолом.
– Не пью, – сказал я, видя, как он достал серебряный графин со стаканами. – Расскажи мне, почему ты испугался тогда Мулан и почему назвал ее другим именем.
– Браво, Ричард, – сказал тот в ответ, – ты добился невозможного и блестяще выиграл пари. Тебя и впрямь можно поздравить. Каждая собака в порту лает теперь о тебе – жаль, этого не слышно в высшем обществе, – он засмеялся, скаля коричневые зубы, и, подняв в мою сторону стакан, осушил его одним махом.
– Но я решил, что ты должен узнать, что за пари ты заключил на самом деле! – продолжил он, утирая губы. – Поэтому я и позволил тебе войти сюда… Ты ведь знаешь россказни о ее проклятье?