– Или двух, – ляпнул я, не задумываясь. – Для равновесия. – И угадал.
– Пожалуй, ты прав. У тебя хороший глаз.
«Скорее чувство юмора», – подумал я. Но Машка опять вернулась к Сашкиным работам.
– И знаешь, все почему? Говорит, что Сашка прекрасно стилизует свою мазню под детские рисунки. Это, говорит, в Европе сейчас очень модная манера письма.
– А Италия в Европе? – машинально произнес я.
Машка засмеялась:
– Дим, ты все такой же задумчивый, как в первом классе.
А я не задумчивый. Я сосредоточенный и настороженный. И давно уже под Машкины возмущения наблюдаю за трансформаторной будкой.
Потому что она явно ожила. Не сама по себе, конечно. Просто к ней стали стекаться домовые и гномы. Но далеко не сказочные и не добрые.
Первым подошел высокий парень Махно, огляделся и, отперев замок, исчез внутри. Потом стали подходить другие. Кто поодиночке, а кто по двое и по трое. И все оглядывались и шныряли внутрь. Как крысы в нору. А последним пришел длинный дядька, совсем уже не гномик. Этот оглядывался посерьезнее и повнимательней…
– Очнись, Дим! – засмеялась Машка. – Ты влюбился, что ли?
– Ага, – сказал я. – Вон она, мелькает на том берегу.
– Догоняй, что стоишь-то? Это вон та девчонка с собакой? У тебя хороший вкус. Беги скорей.
А я уже бежал. Скатился к реке, пробежал мостиком и, немного углубившись в лес, направился к будке.
Что я там буду делать, я и сам не знал. Но то, что мне могли там здорово настучать по глупой тыкве, – это без вариантов. Поэтому я был очень осторожен. Как индеец на тропе войны. Подкрался меж деревьев к задней стенке будки и замер, прислушиваясь.
Слышно было плохо – окон в будке нет, щелей тоже. Но кое-что я разобрал. Хотя слушать было противно – ругательных слов больше, чем нормальных. И не потому что там ссорились. Просто у них такая манера говорить – связывать приличные слова неприличными. Казалось, что ребята друг перед другом выпендривались – кто погрязнее выругается.
Постепенно я вник в суть разговоров и стал кое-что улавливать. И вдруг такое уловил, что чуть не сел каким-то местом на мокрую землю.
Свисток этот мелкий похвалился перед кем-то:
– А я, шеф, одного пацана припахал. На вид ботан хилый, а пацан правильный. Мы с ним в «Пятерке» чипсы тырили.
– Молодец, Свисток, – ответил ему густой взрослый голос. – Познакомишь. А мне в девяносто пятом двери откроешь. К трем подходи. Все усек?
Дальнейший гомон я уже не слушал. Достаточно было, что этот хилый ботан – наш Алешка. А этот, с густым басом, видно, главарь и наставник махновской банды. Вот тут я порадовался, что наш Алешка сейчас гоняется на квадроцикле за фазаньими курочками.