– Пардон, – неуверенно возразил Тигран, – это вроде по-французски.
– Пардон – он везде пардон. Более-менее.
– И она тебе за твой пардон револьвер подарила?
– Щаз-з! Револьвер мне в музее Шерлока Холмса вручили. Вместе с почетной грамотой.
Вот с этого места началась правда. Алешка втайне от всех нас участвовал в конкурсе на лучшее знание «Записок о Шерлоке Холмсе». И победил. Его пригласили в музей и вручили почетный диплом с портретом этого знаменитого сыщика.
Тигран и Жилин опять переглянулись. Тигран кивнул – он уже немного знал об этой истории.
Чем-то Алешка явно заинтересовал Жилина.
– Значит, из пистолета стрелять можешь?
– Запросто. И из рогатки. Могу любой глаз выбить.
Лешка достал рогатку и спросил Тиграна:
– У вас яблоко найдется?
– Не знаю. А зачем тебе?
– Мы его поставим на голову вашего друга. И сшибем с первого выстрела.
– Нет у меня яблок! – решительно поспешил Тигран.
– Апельсин есть! – вдруг нарисовался Левушка. – Держи.
Тигран и Жилин переглянулись опять. Им эта затея совсем не нравилась.
– Ладно, – сказал Лешка. – Обойдемся без травм.
Он положил апельсин на пенек, растянул рогатку – свист, чмок – и апельсин разлетелся на мелкие дребезги.
– Класс! – восхитился Левушка. – Теперь я!
– Обойдешься! – прикрикнул Тигран. – Ты зачем в скворечник фонарик засунул?
Левушка не стал оправдываться. Потому что в другом скворечнике он оставил старый будильник. Обеспечил будущих цыплят элементами комфорта.
Тигран пошел проводить Жилина до машины.
– Занятный пацан, да? – спросил он Жи-лина.
– Чересчур, – задумчиво отозвался тот.
А в том сообщении о задержании «Газели» с крадеными вещами, деньгами и оружием ни слова не было сказано о том, что ее владелец, обманув бдительность оперов, сумел скрыться в неизвестном направлении и был объявлен в розыск. Как крайне опасный преступник.
Алешка вернулся очень вовремя – мамы не было дома, – и поэтому он мог нам с Танькой врать о своих подвигах на даче Чашкиных без ограничений. Если бы мама услышала его рассказ, она тут же заперла бы входную дверь, выбросила ключ в окно и сказала железным голосом:
– Все, Алексей! С этой минуты – из дома ни на шаг!
– И в школу? – «расстроился» бы Алешка.
– И в школу! – сгоряча выдала бы мама.
– Как жестоко… – И Алешка зарыдал бы, заламывая руки: «О, горе мне, горе!»
К счастью, ничего этого не произошло, Алешкины рассказы достались только нам.
– Ты герой, – сказала Танька. – Я нарисую твой портрет.
– Ладно, – согласился Алешка. – Только сначала покорми.
– Ой, Лешенька! – спохватилась Танька. – Мы тебя заслушались, а ты же с дороги. Сейчас я все разогрею.