Справа и слева от меня негодующе зашумели. Кто-то напомнил строго:
– Но все-таки наша страна православная! Всегда была и должна ею остаться!
Кажется, это был министр культуры, но генералы от армии и разведки смотрели так, словно они тоже были министрами культуры, или министр культуры был генералом.
Я ощутил, что начинаю заводиться.
– Да? Да еще всегда? Православие военной силой принес князь Владимир. Потом за несколько столетий удалось раздвинуть от Киева дальше на север, но уже со времен того же Владимира, когда на службу Киеву стали поступать печенежские ханы со своими ордами, Русь уже стала хотя бы на треть мусульманской. А потом пришли татаро-монголы, которые стали поступать на службу к русским князьям. Куликовская битва подается подлецами для дураков как великая победа русского народа над татарами, хотя на самом деле это была битва двух идеологий, не народов. Хотя бы потому, что на стороне русского войска дрались как украинские отряды, так и два татарских полка. Когда Иван Грозный уезжал на войну с татарским Казанским ханством, он оставил управление Москвой не своим боярам или воеводам, а татарскому хану Гирею. Да и вообще мусульмане для России сделали настолько много, что надо обладать поистине русским беспамятством и русской неблагодарностью, чтобы тут же все победы приписывать своей доблести, а поражения – проискам всяких там мусульман.
Вокруг шумели все недовольнее. Кречет бросил с усмешкой:
– Каким-то образом оказавшихся на территории России.
– Да-да, – сказал я обрадовано, в реплике всемогущего президента почудилась поддержка, – как-то на исконные земли России вкралось Казанское ханство, Крымское, Хазарское... Словом, я уже чувствую, что ушел в сторону, но прошу простить, ибо у меня нет опыта больших собраний... как и малых. Просто я хочу обратить внимание на структуру, что не только не потеряла ничего с крахом СССР, а угрожающе выиграла. Кому-то покажется, что здесь искать и менять нечего. Но вы – правительство... или будете им, а не «кто-то».
Я видел непонимающие лица. Все-таки для них я, человек, попавший сюда в случайной неразберихе. Вякнул глупость, ее выслушали, а теперь можно забыть и заняться делом.
Даже Кречет поморщился, явно от меня ждал чего-то умнее. Но смолчал, повернулся к Яузову:
– А что скажете вы, Павел Викторович?
Яузов посопел, на красной харе глазки сверкали из-под густых бровей, как блестки слюды в темных пещерах:
– Вам как ответить: как положено, или как на самом деле?
Кречет усмехнулся:
– Я не политик. Я солдат, как и вы. Давайте правду. За стенами этого кабинета будем говорить, что положено... там массмедия, шпионы, а здесь надо начистоту.