«Я же видел ее несколько раз в году, — подумал он почему-то. — И не любил никогда. Относился хорошо, она была славной и доброй, ну так чего же еще? А почему ж вспомнил?»
Наверно, потому, что маленькая принцесса тихо дышала у него под боком. Только эта на ивовую ветку не походила ни капли, скорее уж, на стальной прут хорошей закалки. Только если сталь перекалить, она делается хрупкой, вспомнил Генри. Не вышло бы так и здесь…
— Ты чего не спишь? — спросил он.
— Думаю, — после паузы ответила девушка. Не спросила даже, как он узнал, сама понимала, наверно.
— О чем?
— Успели те волки уйти от беды или нет? — сказала она, помолчав.
— Должны были, — утешил Генри, хотя сам в это не верил. — Они это загодя чуют. Вожак не повел бы стаю в ловушку. Да и… звери многое могут, чего человеку никогда не сделать. Может, тоже сошли с тропы да подождали, пока минует!
— Хорошо бы… — тихо ответила Мария-Антония. — Они красивые.
«Не видела ты, как такая стая кого-нибудь рвет», — хотел было сказать Генри, наткнувшийся как-то на пиршество северных гостей, но не стал. Уж будто она волков не видывала!
— Угу, — только и произнес он.
— Надумал что-нибудь? — озадачила девушка.
— Нет, — ответил Генри честно. — Пока ничего сказать не могу. Даже не знаю, чего ожидать.
— Ясно… — принцесса повернулась, больно уперевшись макушкой ему в плечо, уставилась в небо. — Что это за звезды, Генри? Я ни одной не узнаю…
— А они над Территориями не такие, как везде, — хмыкнул он. Пошевелился, устраиваясь поудобнее: тонкое и сильное женское тело под рукой заставляло мысли сворачивать куда-то не туда. Впрочем, у детей равнин с презрением относились к мужчинам, не способным подавить низменные желания, и Генри за себя отвечал. — Как выйдем, увидишь. Может, признаешь какие-нибудь. Хотя тоувы говорят, что за сотни лет и обычные звезды немного сдвинулись с мест…
— Немного — это нестрашно, — ответила девушка сонным голосом. — А ты сказал «как выйдем». Не «если». Ты в это веришь?
— А во что ж мне еще верить? — пробормотал Генри и уставился на разноцветные луны, плывущие в бархатной черноте. — В богов если только, да они ж не отвечают никогда… А ответят, люди тебя сумасшедшим сочтут.
— Раньше были те, кто говорил с богами, — воспротивилась Мария-Антония, чуть приподняв голову. — Пророки и разные…
— У местных вон шаманы с богами говорят, — обрадовал Монтроз. — Как потребуется, так укурятся или там выпьют кое-какого зелья и говорят ночь напролет. Если копыта не откинут, к утру сообщат высшую волю…
— Это должны быть очень сильные и разумные люди, — выдала девушка.