- Не очень хорошо. Ты нужна ей.
Я скривила рот в невеселой улыбке.
- Она ненавидит меня. Я самый последний человек, который ей нужен.
- Это была не твоя вина. И она знает об этом.
Вранье. Пожалуйста, не лги мне, Ашер. Мне до боли хотелось верить ему. Грудную клетку
сдавило, и я потерла рукой левую грудь.
- Ты не должен заботиться обо мне, Ашер. Это уже не твоя обязанность. Забыл?
Пожалуйста, уйди.
Я просто хотела побыть наедине. Тогда все было проще. Но Ашер либо не слышал мои
мысли, либо игнорировал их.
- Ты не можешь оставить ее горевать одну.
Я свесила ноги с края шезлонга и посмотрела на него.
- У нее же есть ты!
Он покачал головой.
- Я не ты.
Я думала об этом, покинув часовню. Люси нуждалась в ком-то, но меня она не хотела
видеть. Ашер неохотно находился рядом со мной, потому что мои способности изменили его.
Мы трое, поначалу были всегда вместе, когда же следили за целителями, то часто лишь вдвоем.
Как правило, мы с Люси составляли одну команду, но как быть теперь?
- Ей нужен кто-то, кто поддержит ее. Я больше не могу быть этим человеком. - Мои губы
дрожали; я так сильно прикусила их, что они начали кровить. - Лотти тоже не подходит для этой
роли. - Я не решилась спросить Ашера, но он и так все понял.
- Ты хочешь, чтобы я приглядел за ней.
- Пожалуйста, - взмолилась я. - Она больше не будет одна, а ты избавишься от меня.
Проблема решена.
Он напряг челюсти.
- Не говори так. Ты важна мне, Реми! Я знаю, тебе плохо, хоть ты и не признаешься в этом.
На мгновение я подумала, что он имеет в виду мои телесные повреждения, но чувства,
читаемые на его лице, не подходили к его словам. Что-то было не так, но я не знала, что именно.
Я в отчаянии заломила руки.
- Я скажу, что захочешь. Делай, что захочешь. Но пожалуйста позаботься о Люси. Я не хочу,
чтобы она чувствовала себя одиноко.
- А для тебя нормально быть одной?
Я резко выдохнула.
- Я одна. Ты порвал со мной, помнишь?
Ашер отвел взгляд и покраснел от угрызений совести. Он оперся локтями о колени и
скрестил руки. Он был так близко. Моя защита пошатнулась, я думала только об одном: Ашер,
пожалуйста, дотронься до меня. Дай мне почувствовать что-нибудь другое, кроме боли.
На улице все еще шел дождь.
- Я не хотел, чтобы все пошло по такому сценарию.
Ашер говорил тихо, но уверенно.
Эта констатация охватывала все: он не хотел становиться смертным. Он не хотел быть
взятым в заложники. Он не хотел нападать на меня во сне, когда ему приснился кошмар. Он не
хотел рвать наши отношения за день до смерти моей мачехи. Он не хотел влюбляться в меня.
Все это была не его вина.