И еще в фильме есть вставленная им фраза… Это когда он разносит листовки – или что там такое было, что-то революционное, запрещенное – и в типографии отдает это Юматову, то говорит: «Я бегу, бегу – и не знаю куда». Я так понял, что этот вопрос его тревожил. Потом я от него эту фразу еще несколько раз слышал…
Для фильма Володя записал около сорока песен. Эти записи потом крутились по всей стране. То есть я на профессиональной аппаратуре и за государственный счет, тайно, но при попустительстве директора Одесской киностудии Геннадия Пантелеевича Збандута, организовал запись песен Высоцкого. Там, в этих записях, есть фразы типа: «Юра, я устал» или «Ой, давайте это перепишем». Мы записывали всё, что он пел. Степень моего обожания Володи и степень моего преклонения перед ним были сверх всякой меры.
Это же был самый разгар травли Володи. Полгода картину нашу не выпускали на экраны. Мы жестоко пили. Тогдашний министр кинематографии господин или, точнее, товарищ Романов орал на Збандута: «Вы положите партбилет! Это профанация революции!» Потом классику советского кино Ефиму Дзигану была заказана жуткая статья в журнале «Искусство кино», после которой только в тюрьму сажают. Этот журнал расхватали! Там было довольно много фотографий из фильма. Например, кадр, где Высоцкий играет на гитаре, а сзади девушки танцуют, задрав ноги так, что видно исподнее. Под кадром было написано: «Вот так актер Бенгальский представляет себе Октябрьскую революцию». Много было подобной подлости.
И потом вдруг что-то изменилось. Нас со Збандутом вызывают в Москву, и мы понимаем, что его сейчас выгонят из партии, а меня вообще посадят. Прилетаем, вызывают нас к Романову, и вдруг мы слышим: «Кто сказал, что это плохая картина?! Наконец мы начинаем рекламировать нашу революцию!» Мы ушам своим не верим, ничего не понимаем. Мы решили, что что-то изменилось в политике государства, а оказалась совсем другая история, которую я узнал в доме Сергея Александровича Абрамова. Это очень известный писатель, по произведениям которого я снял три фильма – «Выше радуги», «Двое под одним зонтом» и «Сезон чудес». Известен он еще и тем, что редактировал брежневскую Конституцию, чтоб она была красиво написанной.
Я был у него в гостях и встретился с внучкой Микояна, которая дружила с женой Абрамова. И вот она рассказывает: «Ой, вы знаете, какая была смешная история с вашим фильмом „Опасные гастроли“!»
Так как там было много замечательных кадров и много Володиных песен и так как любителей Высоцкого в ЦК КПСС было не меньше, чем в любой подворотне среди простого люда, то картину, когда она практически уже была закрыта, привезли на показ в ЦК. Анастас Иванович Микоян зашел на просмотр фильма, разрыдался и сказал, что он с Литвиновым вот точно так возил оружие. (У нас в сценарии тоже было сначала оружие, но нам запретили упоминать винтовки, поэтому мы стали возить листовки.) Микоян сказал, что лучше фильма он не видел, и благодаря этому картину открыли и сразу пустили в Москве в семидесяти двух кинотеатрах! Успех картины был фантастический. За год фильм посмотрели 87 миллионов зрителей, многие смотрели его по два-три раза.