Георгий ЮНГВАЛЬД-ХИЛЬКЕВИЧ[40]
«Я хотел снимать Высоцкого во всех своих фильмах»
Мы познакомились с Володей, когда он пробовался у Славы Говорухина в «Вертикали». На студии был второй режиссер Саша Боголюбов, который и привез Высоцкого в Одессу, услышав его где-то в Питере. Володя тогда еще совсем не был популярен. Боголюбов мне говорит:
– Ты послушай его, послушай. Слава что-то кочевряжится. Может, поможешь его уговорить? Ведь это гений!
– Я терпеть не могу бардовскую песню, – отвечаю. – Я даже Окуджаву не люблю, и Визбора не очень-то. Я люблю стихи, а не эти песни.
Боголюбов не отставал:
– Нет, ты пойди и послушай! Чего у тебя – корона упадет?
Я спустился на этаж ниже, где сидел Володя и показывал свои песни. Песни для «Вертикали» еще написаны не были, он пел «Нинку» и другие. Я не помню, какие именно песни Володи я услышал тогда, но я в него просто влюбился.
Мы с ним ушли на берег, на пляж. Сидели на каких-то перевернутых лодках, проговорили, наверное, часов пять. В основном разговор состоял из моего захлебывающегося восхищения тем, что я услышал. Сказал я ему и о том, что я не люблю бардовскую песню. Володя мне ответил: «Я не бард. Я профессионально поющий актер Театра на Таганке».
Вот это я хорошо запомнил. Это общество бардовской песни он просто ненавидел и всячески от них отбрыкивался. Он не считал себя самодеятельным автором. Причисление к бардам его очень унижало и задевало. Он хорошо относился ко многим из них, но ненавидел их за то, что они хотели держать его за своего.
Вначале Говорухин Высоцкого на роль не утвердил. Сказал Володе: «Ну, попробуйте, напишите». Он с ним на «вы» тогда только разговаривал. Потом приехал Володя и привез три песни – «В суету городов…», «Скалолазку» и еще какую-то. Когда я услышал эти песни, у меня просто истерика была, я плакал. Говорухин послушал, поправил несколько слов. У Володи там внутри все клокотало… Но сдержался. Володя вообще критику переносил плохо…
Высоцкий принимал активное участие в работе над сценарием «Опасных гастролей». Он предложил эпизод с переодеванием в нищего, когда тот говорит: «Подайте одну копеечку!» Потом еще была его идея, что он переодевается в богатого буржуа, и когда видит, что за ним идут сыщики, – резко поворачивается и кричит: «Стоять!» И отправляет их в другую сторону. Там текст – это его импровизация была, в тексте сценария этого не было. Но я Володю так обожал, что если бы он даже все сказал своими словами, я бы тоже это сохранил. Его предложения касались возможности дополнительного актерского перевоплощения.