Это была черно-белая гравюра с нарисованными на ней различными классическими скульптурами на фоне странных пейзажей и зданий, стен и крыш. С одной стороны гравюры были изображены анатомические рисунки мышц ноги, а с другой – открытая книга. По краю картины были нарисованы ниши, в них Анри увидел рисунки цветов, свечей, лиц, некоторые из них выглядели довольно комично – проткнутый шпагой человеческий торс, женская юбка и нечто, напоминающее набор корсетов разных форм.
– Что это? – спросил он. – Я прежде ничего подобного не видел.
– Вы слышали о художнике Уильяме Хогарте?
– Да, конечно, – ответил Анри. – У месье Лаваля есть репродукция его работы «Подмастерья за ткацкими станками», которую он показывает новым подмастерьям. Мой хозяин надеется, что так убережет их от опасностей лености и пьянства.
– Да, есть у него такая работа. Он всегда испытывал интерес к Спиталфилдсу. Хогарт родился неподалеку. Его жена Джейн уже долгое время является моей клиенткой. Она такая милая женщина и тоже любит рисовать. Недавно она принесла мне этот журнал, в котором пишут о его новой книге «Анализ красоты».
– Звучит сложно.
– Да, это так, но миссис Хогарт попробовала объяснить мне. Мистера Хогарта много критикуют за то, что он взял на себя смелость попытаться определить сущность красоты и хорошего вкуса, однако, думаю, он прав. Именно это хочет описать на свой гравюре.
– Я постараюсь понять.
– Если вкратце, то бесконечное разнообразие кривых линий в природе намного приятнее для глаза, чем прямые линии и углы, созданные людьми, – начала она. – Эти классические скульптуры все состоят из кривых линий, потому что они следуют принципам анатомии. Природа полна таких линий, как и эти цветы. Производитель мебели «Чиппэндэйл» знает это, и вот его деревянный стул с искривленными ножками.
Сильно волнуясь, Анри начал понимать, что ему пыталась поведать мисс Шарлотта: изогнутые стебли растений на рисунке Анны были самой сутью красоты.
– Значит, на этом эскизе как раз такие изогнутые линии?
– Именно так, – подтвердила она, повернувшись к полкам, тянувшимся вдоль задней стены зала. Мисс Шарлотта вернулась с мотком ткани. Она развернула полотно красивой, сверкающей парчи с ромбовидным узором, украшенным цветочным орнаментом.
– Эта ткань похожа на ваш рисунок, но в ней не хватает одной вещи, – сказала она. – Линии прямые, углы острые, и они неестественно контрастируют с природной красотой цветов. Ваш рисунок намного приятнее, потому что он лишен прямых линий и углов. Мистер Хогарт называет такие мотивы змеевидными.