«Мне это привиделось? – спросил себя Анри. – Это мираж?»
Но нет, это была правда. Девушка остановилась всего в нескольких ярдах от него. Он и другие люди тоже застыли.
– Анри, – прошептала она, густо покраснев. – Прости, что вмешиваюсь, но мне нужно было тебя увидеть.
Анри забыл, какой он грязный и как мерзко от него несет. Он забыл о матери, о хозяине и Мариетте. Юноша сделал шаг вперед и взял ее за руки.
– Анна, – сказал он. – Это ты?
Анри утонул в ее сине-зеленых глазах. Заметив рядом какое-то движение, он поднял взгляд и увидел высокого мужчину, одетого как священник.
Он услышал голос месье Лаваля:
– Анри, познакомишь нас?
– Позвольте мне, – сказал Теодор. – Анна дружит с Анри, а я ее отец, Теодор Баттерфилд. Очень рад знакомству.
Анри опомнился.
– Анна, преподобный Баттерфилд, пожалуйста, познакомьтесь с моей матерью Клотильдой, моим хозяином месье Лавалем и его дочерью Мариеттой. – Он повернулся к месье Лавалю. – Я подозреваю, за чудесное освобождение мне следует благодарить Анну и ее отца.
Когда юноша снова посмотрел на нее, она коротко кивнула.
– Тогда мы должны быть вам очень благодарны, друзья мои, – сказал месье Лаваль, сняв шляпу. – Могу ли я пригласить вас к нам в гости, когда Анри придет в себя после всех этих ужасов?
– И примет ванну, – добавил Анри, снова вспомнив о грязи, покрывавшей его тело.
Все рассмеялись.
– Отличная мысль, запах от тебя ужасный, – сказала мать. – Но какая разница? Ты снова с нами, и это главное.
Теодор положил ладонь на плечо Анны.
– Мы с радостью посетим вас. Однако пока что мы должны оставить вас. Пойдем, Анна.
Лишь когда она повернулась, чтобы уйти, Анри понял: он до сих пор держит ее за руку. Отпускать ее парню совсем не хотелось.
* * *
Анри подумал, что все произошло слишком быстро. Он лежал в жестяной ванне, наполненной горячей водой, перед камином, в котором ревело пламя. Остальные домочадцы собрались этажом выше. Только повариха, купавшая его, когда ему было десять, осталась, чтобы доливать воду из чайника.
Кроме кипятка, на плите булькало рагу из баранины и клецок, а в духовке пекся картофель в мундире. Хотя Анри уже успел съесть большой кусок хлеба с сыром и выпить пол-литра портера, от которого у него немного закружилась голова, в желудке юноши снова урчало от вкусных ароматов, витавших в воздухе. Ему было так приятно мокнуть в теплой, приятно пахнущей воде, что он решил не торопиться.
* * *
Они сели обедать, и Анри рассказал все, что мог, о событиях последних нескольких дней. Когда его спросили о загадочном свидетеле, он честно ответил: дал клятву на Библии никому не говорить об этом. Они также поинтересовались, откуда взялся тот адвокат и кто оплатил его гонорар. На это ему тоже было нечего ответить.