Заговариваю мои заповедные словеса сим моим крепким заговором на отгнание призороков от рабы Божьей (имя), по сей день, по сей час, по ее жизнь. А будет заговор ничем не порушим: ни водою, ни землею, ни огнем, ни аером, ни словом, ни духом. А быть ему во всем по тому, как уряжено мною! А буде кто покусится порушить мой заговор, ино ему провалиться в бездны преисподние, в яму угольную, – а красной девице (имя) быть подобру-поздорову!
Заговор девицы от наносной тоски
От востока до запада, от севера до юга, от реки до моря, от пути до перепутья пролегала путь-дороженька, всем дорогам старшая и большая. По той дорожке шли дщери Иродовы, несли во руках пруты ивовы, а шли они во мир кости сушить, тело знобить, недугами мучить.
От востока до запада, от севера до юга, от реки до моря, на путях и перепутьях вырастала травушка со муравушкой. На той травушке со муравушкой сидели тоска со кручиной, а сидели они да подумывали: как бы людей крушить, сердца щемить, света не возлюбить?
От востока до запада, от севера до юга, от реки до моря, среди белокаменной Москвы стоит терем боярский. В том тереме боярском сидит во тоске красная девица по незнаемой беде.
Вы, дщери Иродовы, не ходите по пути и дороженьке на мир кости знобить, тело сушить, людей мучить. А идите вы на травушку со муравушкой, что на ту травушку, где сидят тоска со кручиной. И велите вы тоске со кручиной, чтобы они изгнали из ретива сердца красной девицы, рабы Божьей (имя), наносную тоску. А не покорится вам тоска со кручиной – ино вы учините бить во пруты ивовы. Заговариваю сим моим заговором крепко-накрепко. А кто мой заговор возодолеет – и ему провалиться сквозь тартарары.
Летит птица за моря, бежит зверь за леса, бежит дерево в дерево, мать-земля в свою мать-землю, железо в свою мать-руду – так бы черная немочь бежала в свою мать-тартарары, во тьму кромешную, и бежала б назад не ворочаючи, и был бы раб Божий (имя) жив и здоров. А буде ты, черная немочь, моим речам покорища не дашь, велю тебя птице за моря унесть, зверю в лес затащить, мать-земле в свою мать-землю сыру заложить, железу в свою мать-руду заковать! И будет тебе горе великое, а раб Божий (имя) жив и здоров!
Замыкаю свои словеса словом великим, им же замыкаются все недуги с полунедугами, все болести с полуболестями, все хворобы с полухворобами, все корчи с полукорчами. А замыкаю я мое слово великое на раба Божьего (имя) от черной немочи, по сей день, по сей час, по всю его жизнь.
Ты, небо, слышишь, ты, небо, видишь, что я хочу делать над телом раба Божьего