С торжеств пришли уставшими и уселись за праздничный обед, приготовленный Валентиной по такому случаю. Уже тогда салат оливье являлся неотъемлемой частью праздничного застолья. Подняли по бокалу вина. А ещё мне понравилась сладкая газировка в бутылках, не сравнить с тем, что стали продавать в будущем в пластиковых полторашках.
А вечером понедельника я сел в купейный вагон фирменного поезда «Сура». Если в моё время сесть на поезд без паспорта нереально, то в эпоху застоя проводницы документы и не думали проверять. Понятно, ни о каких чеченских террористах тогда и речи не шло. Другое дело, если вдруг в Москве попаду под проверку документов… Но я надеялся, что такого не случится.
Место в купе я занял первым, вскоре ко мне присоединилась семейная пара. Мелковатый муженёк рядом со своей дородной супругой смотрелся довольно забавно. Вера Николаевна, как представилась женщина, сразу заняла собой всё пространство. И не столько физически. Она тут же развила бурную деятельность, заставив стол традиционным пищевым набором советского пассажира: хлебом, жареной курицей, варёными яйцами, зелёным луком со своего подоконника и картошкой в мундире. Разве что помидоров с огурцами не хватало – не сезон. До кучи украсила натюрморт настойкой из чёрной смородины, которую в своей деревне якобы делает её папаня.
– И рюмки захватила, – по-хозяйски сообщила Вера Николаевна, вынимая из необъятной торбы аккуратно завёрнутые стопочки. – Не стаканами же настойку-то хлестать.
Пришлось и мне выложить свои припасы, заботливо упакованные в целлофан Валентиной.
Муженька соседки по купе звали Иван Алексеевич, тот, кажется, так ни разу и не открыл рот, зато то и дело подливал себе в рюмку из бутылки, пока его не одернула супруга. Рассказала, что едут они в гости к дочке, которой посчастливилось выйти замуж за москвича, работавшего водителем троллейбуса. Я признался, что написал пару книг и везу их пристраивать в издательства. Вера Николаевна тут же заинтересовалась, о чём произведения. Пришлось вкратце пересказывать.
– Напечатают – обязательно куплю, – заверила бойкая дама.
На станции Белинская в Каменке к нам подсел четвёртый пассажир. Хмурого вида дядька молча забрался на свою верхнюю полку и отвернулся к стене.
Мы ещё немного тихо посидели, после чего Вера Николаевна приказным тоном объявила отбой. Перед сном я сбегал в туалет в конец вагона, после чего забрался на свою полку. Проверил содержимое сумки, убедился, что деньги, рукописи и «ридер» на месте, пристроил её в углу, прижав подушкой, и вскоре провалился в сон.