Подойдя к своей квартире, он прислушался и, не услышав ничего подозрительно, слегка пошуршал ключами в замочной скважине. Минут через десять, убедившись, что в квартире нет никакого шевеления, он осторожно открыл дверь.
В прихожей было темно и не пахло посторонними людьми. Это радовало. Зотов бесшумно вошел в гостиную и сквозь щелку в портьерах посмотрел на улицу. Фургон продолжал стоять на своем месте. Майор вытащил корнеевский подарок и направил его на машину. Прибор мелодично загудел и на табло появились цифры: 75. Это означало, что подслушивающая аппаратура находилась на расстоянии 75-ти метров, то есть, в фургоне.
"Значит Куданова не обманула. Чтоб ее черти трахнули", — подумал Зотов и проверил "глушилки".
Первым желанием майора было воспользоваться спецаппаратурой и вызвать подмогу. Но он не стал этого делать. Быковские ребята наверняка засекли бы передачу и если б не расшифровали ее, то уж наверняка догадались, о чем сообщает Зотов. В этом случае группа захвата могла взять квартиру штурмом до прибытия людей Орлова. Если б майор был один, он бы рискнул, но рядом была любимая женщина, пережившая слишком много, чтобы подвергать ее новым неприятностям. Поэтому Зотов решил не дразнить быка.
Он тихо прошел в спальню. Елена Николаевна сладко посапывала, свернувшись калачиком. Нежное и трепетное чувство охватило майора, и он улыбнулся. Она казалась ему такой доверчивой, беззащитной, маленькой девочкой, доверившей ему свой покой и счастье.
Зотов вздохнул и слегка дотронулся до ее плеча. Елена Николаевна вздрогнула и открыла глаза.
— Как дела? — спросила она зевая.
— Пока не ясно, но могло быть и хуже, — он улыбнулся и чмокнул любимую в носик.
— А я всю ночь не спала, так волновалась. Задремала лишь под утро.
— Это заметно.
— Я некрасивая, да?
— Ты прекрасна!
Она повисла на его шее, и майор скривился от боли.
— Что с тобой? — испуганно спросила женщина.
— Да ерунда, бандитская пуля.
Бортник посмотрела на спину мужа и вскрикнула:
— Да у тебя их целых шесть! Надо срочно вызвать врача.
— А ты на что?
Зотов разделся, лег на кровать животом вниз, и Елена Николаевна стала осторожно делать примочки. Пули не прошли сквозь синтетическое волокно бронежилета, но от тупых ударов на теле майора появились здоровенные красно-фиолетовые синяки.
— Внутреннее кровоизлияние опасно, — произнесла Бортник. — Лучше бы тебя слегка продырявили. Господи, что я такое говорю?!
Зотов рассмеялся.
— Лежи, не дергайся, вояка ты мой, — ласково прошептала Елена Николаевна, поцеловав любимого в спину. — У собачки боли, у киски боли, а у Димочки моего заживи.