Он знал, что в глубине души будет тосковать по Зоне, как тосковал по всему, во что вкладывал душу.
Он сидел в кресле у себя дома. Он открыл глаза и обвел взглядом квартиру. Всю противоположную стенку занимали застекленные полки, в которых стояли модели самолетов и вертолетов, Модели, в основном, были из Чехословакии, Польши, Германии, Англии. Майор их сам: склеивал, наносил боевую окраску, опознавательные знаки и бережно ставил на полочку. Мальчишки постоянно ходили к Дмитрию Николаевичу и часами смотрели на мини-музей боевой авиатехники, пока хозяин подробно рассказывал им о каждом самолете.
Почти все мужчины на Зоне имели свое хобби. Тот. кто не занимался рукоделием, как Зотов, просто что-нибудь коллекционировал: марки, значки, этикетки от спичечных коробков, а один даже этикетки от советских и импортных спиртных напитков, хотя сам был трезвенником. Он обклеивал ими комнату, и жена первое время ругалась, настаивая, чтобы супруг купил себе альбом, как делают это все его добропорядочные друзья, и вклеивал этикетки туда. Но разве женщина может что-нибудь понимать в этом?
Майор печально посмотрел на свою коллекцию: что будет с ней? Черт возьми, что будет с ним самим?!
Через три дня, когда товарищи по работе попрощались с невинно убиенной Еленой Николаевной Бортник, майор повез капсулу с ее прахом в последний путь — в город Ленинград, чтобы похоронить рядом с могилой матери.
Ленинградские товарищи из Большого дома на Литейном были предупреждены, поэтому похороны прошли быстро и по-деловому.
Зотову очень хотелось приехать к Лене на новую квартиру, но еще на кладбище он заметил за собой "хвост". Кроме того, на Зоне он получил приказ срочно прибыть на Лубянку. Учитывая эти два обстоятельства, майор сразу же после похорон поехал в аэропорт. Встреча с любимой откладывалась на неопределенный срок.
В аэропорту, обманув своего соглядатая, Зотов улучил момент, чтобы бросить в почтовый ящик заранее приготовленное письмо с дальнейшими инструкциями своему другу.
Вот, наконец, и самолет. Зотов занял место. Соглядатай был тут как тут.
Майор полулежал в кресле, уставившись на табличку "Не курить". Он знал, что начальство вряд ли помилует его — слишком много было допущено ошибок. Конечно, половину из них майор собирался списать на Саблина, но вторая-то половина оставалась. В лучшем случае Зотова ждала "тьмутаракань", в худшем — несчастный случай. Начальник Зоны вылетел две недели назад и до сих пор о нем ничего не известно. Теперь настала очередь майора.
"А может, плюнуть на все и исчезнуть вместе с Леной? — думал Зотов, понимая, однако, всю безнадежность ситуации. — Хотя уже поздно. Вот он, мой "хвост". Сидит, гад, глазки прикрыл, а так и зыркает, чтобы я случайно из самолета не выпрыгнул. Может, они вообще меня около трапа возьмут. Под белые рученьки и на персональной машине прямо к шефу."