* * *
Шахзаде Мурад слышал. Слышал и знал, что скоро великого султана Османа… нет, проклятого предателя Османа, мерзавца, проклятого Аллахом братоубийцу, будут убивать.
Мурад слышал это и радовался этому.
Стены во дворце поросли диким плющом, и на них то тут, то там полно прекрасных выщербин. Тренированному юному батыру одиннадцати лет от роду ничего не стоит на них взобраться. Чем Мурад и пользовался, ускользая по ночам из собственных покоев, дабы погрузиться в жизнь ночного гарема.
Тайные перешептывания и хихиканье наложниц, мечтающих выбиться в любимые султанские жены, шахзаде Мураду надоели быстро. Хотя, надо признать, он почерпнул немало полезных знаний о том, какими кознями женщины удерживают подле себя мужчин. Пригодится, когда он, Мурад, станет султаном! В том, что это случится, мальчик почему-то не сомневался. Ну не век же предателю Осману, в самом деле, им быть!
Мехмед мог бы. Мехмед… Тут юный шахзаде стискивал кулаки (разумеется, если не висел где-нибудь на стене подобно летучей мыши), сжимал зубы и мотал головой, прогоняя непрошеные слезы, туманящие глаза и разум.
Мехмед мог бы стать султаном, о котором впоследствии слагали бы легенды, правление которого вошло бы в историю наподобие царствования Сулеймана Великолепного… нет, еще лучше, намного лучше! И его не сбили бы с пути истинного всякие курицы, наложившие на щеки правильный оттенок румян!
Что же до Османа…
Мурад помнил, как матушка заставила их всех – всех, включая предателя Османа! – дать клятву братской верности, как рассказывала об ужасных, леденящих кровь традициях прошлого, когда братья вынуждены были убивать друг друга на радость дворцовой клике. Матушка и тетушка Махфируз решили положить этому конец, обратив свой взор на царствование султанов далеких времен, решавших все семейные вопросы по-братски, и шайтан, казалось, был посрамлен этими мудрыми женщинами. Уж они-то точно не только о румянах думали, но и о благе всей Оттоманской Порты! Когда Мурад станет взрослым, он будет подбирать себе жен по мудрости, а не по блеску прикрытых длинными (умело накрашенными!) ресницами томных глаз и стройности стана (Мурад слушал, сколько времени занимает поддержание этой самой стройности, и лишь головой качал: нет бы умными вещами занялись, курицы безмозглые!). Шахзаде Мурад клятву дал, и шахзаде Мехмед ее радостно дал, и предатель Осман, гореть ему вечно в огненном озере, тоже дал эту клятву! И улыбался при этом, он улыбался, мерзкий шакал, проклятье своих достойных родителей!
Тетушку Махфируз Мурад крепко уважал, и когда Аллах забрал ее в хрустальный дворец, то искренне оплакивал. Куда более искренне, чем ее родной сын Осман, у которого вместо сердца клубок ядовитых змей!