Но они не могли.
Они все остались там, во дворце, в их сердца по-прежнему проникают ядовитые испарения злобы, подлости, интриг, которым пропитан Топкапы. И это значит, что Кёсем нужна им. У Тургая есть целая семья, готовая во всем поддержать его. А кто, кроме матери, есть у Мурада? Он не готов быть султаном, он еще долго не будет готов, но кто его спросил? Кто спросил саму Кёсем, какого сына она хотела бы видеть на престоле? Никто не спросил, никто и не спросит. Судьба беспощадна к тем, кто родился и вырос во дворце. А значит, им нужна Кёсем. Кто еще позаботится о них, кто защитит?
Кажется, все эти мысли читались на ее лице без труда. Картал подошел к ней, взял за руки, некоторое время вглядывался в глаза.
Море шумело и плескалось, море жило своей сложной жизнью, временами стонало, временами плакало. «Слезы моря»… Скольким еще они разрушат жизнь, эти горькие слезы? А скольким спасут? И кто отличит одно от другого?
«Может, ты все-таки останешься?» – явственно вопрошал взгляд Картала.
Ах, может быть, действительно остаться? Марты примет ее, причем даже не «через не могу». Когда спасаешь друг другу жизнь, то ненависть и ревность уходят, смываются соленой морской волной, растворяются в темных морских глубинах. А правоверному, как известно, можно иметь до четырех жен, здесь же – всего вторая…
Сейчас такой подходящий момент! Мало ли, куда подевалась в водовороте случившихся событий хасеки-султан… нет, теперь уже валиде-султан Кёсем? Погибла, пропала без вести, ах, какая жалость… А здесь можно всегда оставаться самой собой, сбросить опостылевшую маску. Разве жаждала она всего того, что с ней случилось? Разве стремилась к богатству, славе, власти?
Да, честно ответила себе Кёсем. Да, стремилась. И к власти, и к влиянию. Но только для того, чтобы выжить! Чтобы защитить себя и своих детей. А больше всего на свете жаждала она любви, мира своей душе и душам своих ближних. Хотела воспитывать любимых детей от любимого мужчины, причем совместно с любимыми же подругами. И такая возможность может у нее возникнуть здесь. Да, Марты примет ее. И клан Крылатых будет рад. Но сумеет ли Кёсем после этого принять и полюбить саму себя?
Как же легко уйти… Но вот сейчас уйти совершенно невозможно.
Кёсем отвела взгляд от настойчивых глаз Картала, посмотрела на небо. Там кружилась одинокая птица. Вряд ли чайка – чайки так высоко не взлетают. Возможно, орел? Отсюда, снизу, не разглядишь… Слезы туманили взгляд, и Кёсем несколько раз сморгнула. На душе было так тяжко, словно на нее взгромоздили гору Арарат и велели тащить ее отсюда до самого Истанбула. А может, так и было? Но решения своего Кёсем менять не собиралась. Понимала: оно самое верное в сложившихся обстоятельствах.