Четвертый хлопок!
Со вторым глазом всегда сложнее – неудобно держать палочку, неудобно вести рукой, все неудобно… готово! Вытереть испачканную руку…
Пятый хлопок.
Кюджюкбиркус последний раз куснула губы и растянула их в самой радостной улыбке, на какую только была способна, буквально вся устремляясь в сторону входа, рядом с которым стояла Кёсем. Кёсем же обводила мрачным взглядом гедиклис, замерших по пятому хлопку, и взгляд ее не предвещал ничего хорошего тем, на кого падал.
– Что ж, – сказала Кёсем, немного помолчав, – султан к вам пришел… но будет ли он доволен? Ясемин! Посмотри на себя, покажись подругам и честно ответь – будет ли доволен тобою султан?
Ясемин всхлипнула.
Кюджюкбиркус скосила глаза – и с трудом удержалась от глумливого фырканья: тем, что успела сотворить с собой несчастная Ясемин, султан мог бы остаться доволен лишь в том случае, если бы оказался слеп на оба глаза. Толстый слой жирных белил превратил ее лицо в плоскую непропеченную лепешку, необведенные и казавшиеся от этого лишенными ресниц глаза выглядели двумя влипшими в тесто тараканами. Брови нарисовать она тоже не успела, а вот помадой воспользовалась, хотя, видит Аллах, лучше бы не успела и ею тоже! Ибо сейчас вместо красиво очерченных алым губ по низу непропеченной лепешки ее лица расплывалось бесформенное багровое пятно, от носа до подбородка. Хороша красотка, нечего сказать! Истинная услада для глаза. Во всяком случае для глаза Кюджюкбиркус. На таком фоне будет не так уж и сложно показать себя во всей красе. Кюджюкбиркус удачно сделала, что не стала отодвигаться.
– А теперь посмотрите на Джелайн и Йылдыз – и поучитесь, у них почти получилось накрасить друг друга. Они достойные бусины в ожерелье для будущего султана.
Кюджюкбиркус посмотрела ревниво и сморщилась: тоже мне почти получилось! У Йылдыз не подведены нижние веки и нет стрелочек, у Джелайн только левая бровь нарисована и стрелки кривые, левая вниз, а правая вверх, чуть ли не на лоб залезла. Вот же косорукие! А Кёсем их хвалит. Ну, если Кёсем хвалит даже их, то она, Кюджюкбиркус, точно прошла испытание с блеском! Лучше всех. Или все-таки не всех?
Стараясь не слишком заметно вертеть головой, Кюджюкбиркус быстро осмотрела соперниц, и сердце ее екнуло. Нергиз! Не зря она так опасалась именно этой гедиклис, слишком умной, слишком понятливой, слишком шустрой, слишком… похожей на саму Кюджюкбиркус! Да к тому же удостоенной первого гаремного имени – в честь цветка с белоснежными лепестками и золотой сердцевиной-короной. Нергиз не стала пользоваться пудрой, ее кожа и без того белее карахского мрамора, а потому и потратила все отведенное время на подводку глаз, стрелки и тени на веках. И как бы ни хотела Кюджюкбиркус думать, что у нее ничего не получилось, она не могла сказать этого, не покривив душой. Если и есть в этой комнате соперница, то это Нергиз.