– Ты определись. Важно или неважно.
– Я познакомилась с одной девочкой, – вздохнув, начала я, – она маленькая, понимаешь? Совсем. Ей два годика. Она сестра моего одноклассника. Они разрешили мне приходить после школы играть с ней.
– Типа няни? Платят-то нормально?
– Да никто мне не платит. Просто хожу и играю. Я очень хотела папе рассказать. Потому что меня никто не понимает. Только папа и вот она.
– А, ну да! Переходный возраст, никто не понимает.
– Тебе обязательно надо всем ржать?
– Не, слушай. Я рад. С детьми прикольно.
– Да, ты правильно настраиваешься, – съязвила я.
– Ага! А ты чего с ней делаешь?
Я помолчала, собираясь с мыслями. Внутри у меня всё просто ныло от обиды. Но потом как прорвало…
– Да много чего! Знаешь, я когда в первый раз к ней пришла… Она меня, конечно, не сразу приняла. И я взяла ложку для ботинок и стала её крутить на пальце. Ей это очень понравилось. А потом она испугалась фена. И залезла ко мне на руки.
– Слушай, я тоже боялся фена, когда маленький был, – оживился Костя, – хотя не, погоди! Пылесоса боялся. И блендера.
– Когда ты был маленький, были блендеры? – усомнилась я.
– Мне двадцать шесть, а не пятьдесят.
– Прости, – смутилась я, – я, кстати, тоже блендеров боялась. Я вообще психованная была. Спала плохо.
– Я тоже, – кивнул Костя. – Знаешь, какой у меня был самый страшный кошмар? Сова на унитазе!
– Что? – обалдела я. – Да ладно!
Я схватилась за Иркино сиденье, обняла его.
– Ты врёшь! Тебе Ирка рассказала!
– Про сову? – удивился Костя.
– Конечно! Это же мой кошмар! Мне она снилась всё детство. Заходишь в туалет ночью…
– А там сидит на унитазе белая такая, – продолжил Костя, – когтями цепляется. И смотрит внимательно.
– Точно! И бежишь.
– Маму зовёшь.
– Ага.
Мы помолчали.
– Странно, да? – сказала я.
– Угу, – отозвался Костя.
– А ты в детстве был разговорчивый?
Он искоса глянул:
– А что, похоже?
Я улыбнулась.
– Ну просто я тоже бука. Короче, в классе я вообще молчу. Как немая. А с Кьяркой, ну, так девочку мою зовут, я прямо другой становлюсь. Мне хочется что-то выдумывать. Я ей спектакль показала. «Три поросёнка». И «Колобка». Не знаю, поняла она или нет, но сидела на стульчике смотрела. И ещё мы башню построили и лупили по ней мячиками. Потом я пряталась от неё, но ей это не понравилось. Она плакать начала. И ещё плакала, когда её мама уходила. Я взяла её на руки, а она стала бить меня в грудь кулачками и плакать. А потом, когда дверь за мамой закрылась, он успокоилась и стала опять играть. Слушай! Странное дело. У неё игрушек миллион. Каких хочешь. С кнопками, пищалками, нажималками, куклы, животные резиновые. А она играет с какой-то чепухой. С прищепкой. С половником. Вот таз вчера нашла. Сначала залезла в него. Потом вылезла, набок поставила и покатила. А потом на голову надела и гудеть стала.