Ну, может, кому-то следует поговорить с ним об этом, думаю я про себя.
— Все нормально, — говорю я, поднимая сумочку, и иду через трибуны, извиняясь перед людьми, которые только что пропускали Лаклана. Я быстро прохожу сквозь толпу, собравшуюся у бара, проклиная свои короткие ноги, не позволяющие мне идти достаточно быстро.
Я вырываюсь из толпы и оказываюсь за VIP воротами. Многие уже покидают фестиваль, пытаясь избежать столпотворения, которое начнется, когда Элтон закончит выступление, и я паникую, не видя его. Не помогает и то, что на улице темно и горит лишь пара фонарей.
И тут я замечаю его, около забора, он с толпой идет к главным воротам. Я пробираюсь через людей, пока не оказываюсь на главной дороге, видя, что он идет по ней вниз. Он направляется в сторону океана, в сторону от толпы, и я вспоминаю, что он не очень хорошо знает этот район.
— Лаклан! — зову я, семеня вслед за ним.
Он не останавливается, просто продолжает идти, плечи вздымаются, будто он собирается слететь с катушек, и я лихорадочно пытаюсь понять, что может быть не так.
— Лаклан, — еще раз зову я, подходя сзади. — Эй, — протягиваю руку и хватаю его за рубашку. Он останавливается как вкопанный и поворачивается лицом ко мне, ненормальная, бушующая тьма в его глазах заставляет меня отступить.
Он делает глубокий вдох через нос и ничего не говорит. Неистовство в его глазах говорит достаточно. Здесь звуки концерта приглушенные и далекие, и лишь несколько человек проходят мимо пьяными, петляющими тропами.
— Что случилось? — осторожно спрашиваю я.
Он качает головой и смотрит в сторону, плечи отведены назад, грудь вперед.
— Ничего.
Осмелев, я беру его за руку и сжимаю. Он смотрит вниз – его теплая, большая рука в моей маленькой, холодной – но не отодвигается.
О тяжело сглатывает.
— Прости, — в конце концов, говорит он, его голос словно наждачная бумага. — Я…на меня порой находит.
— Как и на всех нас? — мягко говорю я, глядя на него снизу вверх, и мечтая, заползти в его мозг и посмотреть что там происходит.
Он наклоняет голову, стиснув губы.
— Не как на меня.
Я предлагаю ему робкую улыбку. Чувствую себя принцессой, пытающейся успокоить животное, каждое действие должно быть осторожным.
— А ты проверь.
Он, кажется, раздумывает над этим. И наконец, говорит.
— Эта песня.
Я смотрю на него.
— «Someone Saved My Life Tonight»?
Он чешет бороду и отводит взгляд.
— Да.
Я снова сжимаю его руку и делаю шаг навстречу, чувствуя тепло его личного пространства.
— Ты спас чью-то жизнь? — тихо спрашиваю я.
Его глаза порхают на меня, сияя, словно зеленое стекло. Мягкое покачивание головой.