Все происходит настолько быстро, что мое сердце и разум едва ли могут осознать происходящее. Одну минуту я умоляю ее остаться, дать мне второй шанс. А в следующую, она уезжает и от нас уже ничего не зависит. Она уезжает и вопрос с нами, как парой, кто мы друг другу, остаётся абсолютно нерешенным. Но прямо сейчас это наименьшая из наших проблем и я не думаю, что заслуживаю останавливаться на чем то, что хотя бы отдалённо касается меня.
Все это лишь о Кайле. И здесь мое сердце снова и снова надламывается. Потому что я знаю, насколько она любит свою маму, какую ответственность чувствует за неё. Я просто хочу быть рядом с ней, пройти через все это. Хочу быть опорой, в которой она так отчаянно нуждается. Хочу быть рукой, к которой она потянется в ночи, плечом, на котором она поплачет.
И пусть весь мир подождёт.
Я чокнусь от этих мыслей.
И вот мы стоим перед пунктом досмотра, она уже слёзно попрощалась с Лионелем и Эмили в машине, зарегистрировалась, и теперь мы стоим в нескольких шагах друг от друга, и короткая дистанция между нами уже ощущается, словно огромный континент.
— Знаю, я потом пожалею об этом моменте, — тихо говорит она, голос все ещё безжизненный, она в шоке.
— Ты о чем? — спрашиваю я, потянувшись к ее руке. Она холодная и липкая.
Она несколько раз моргает, а затем изучает мое лицо, глаза останавливаются на моем носу, губах.
— Я знаю, что в будущем, когда все так или иначе устаканится, я оглянусь в этот момент и буду жалеть, что не смогла осознать все это. Что не видела кто стоял передо мной. Буду жалеть, что не смогу воссоздать в памяти твоё лицо. — Она качает головой, и одинокая слеза скатывается по ее щеке. — До меня ещё не дошло ничего из этого, что я уезжаю. Я не знаю, что произойдёт. С ней. С нами.
Я поднимаю ее руку, переворачиваю ладонью вверх и целую ее.
— С твоей мамой все будет в порядке. Ты приедешь, и с ней все будет хорошо. Она узнает, что ты рядом. Она справится с этим, хорошо? И мы. С нами тоже все будет хорошо. Лапочка, когда ей станет лучше, ты вернёшься в Шотландию.
Но как только я произношу эти слова, я вижу взгляд в ее глазах. Взгляд, который говорит, что она не знает. Взгляд, который говорит что она, возможно, все равно планировала уехать.
Печаль прорезает себе дорогу у меня в груди.
Она никогда не планировала остаться.
Мне приходится напрячь все силы, чтобы не рухнуть на пол прямо в аэропорту.
— Мне жаль, — говорит она.
Я пытаюсь улыбнуться. И проваливаюсь.
— Не надо.
— Я люблю тебя, ты же знаешь.
Мое зрение затуманивается.
— Я тоже тебя люблю. — Но голос надламывается и очевидно, что я полностью уничтожен.