— Могу я сказать тебе кое-что? — спрашиваю я.
Она отклоняет голову назад, упираясь в стену, и устало моргает.
— Ммм?
— На вкус и запах ты, как «Русское такси».
Когда до нее доходит смысл моих слов, широкая глупая улыбка появляется на ее губах и чертовски дразнит меня.
— «Русское такси», да?
Я киваю.
— Сколько ты выпила?
— Я уходила туда с сотней долларов, а вернулась с... — я отступаю назад, чтобы она смогла пошарить в карманах своих джинсовых шорт. Проходит небольшая вечность, прежде чем она замолкает и смотрит на меня. — Ничего. Я все прожгла.
Мои глаза округляются.
— Все? Ты слила сотню долларов на дерьмовую водку? Как ты поместила это все в себе, и как ты еще жива?
Зевая, она проскальзывает между мной и стеной.
— Я хорошо переношу алкоголь, большое спасибо.
— Я верю тебе.
С опущенными плечами и нетвердым шагом, она добирается до своей кровати и падает на нее. Сетка скрипит и стонет, но не рвется.
— Это ничего не решает, Джай. Я, может быть, пьяна и немного возбуждена, но все еще злюсь на тебя, — бормочет она, подтягивая коленки к груди, и закрывает глаза.
— Знаю, — вздыхаю я и провожу пальцами по своим волосам.
Она такая тихая, такая спокойная, что даже не знаю, слышит ли она меня.
— Я знаю.
***
— Стоун? — шепчет Маркус в потемках.
Наконец-то. Оттолкнувшись от стены, делаю шаг из тени в тусклый оранжевый свет.
— Ты достал то, что я просил?
Маркус оглядывается через плечо и проводит свободной рукой по своим каштановым волосам. Кроме Эмили, Маркус — единственный человек, которому я доверяю здесь. Почему? Из-за денег, которые я плачу ему на лечение рака у его дочери. Без меня она не способна была бы дышать.
Он нервно и изо всех сил оттягивает воротник своей потрепанной голубой рубашки, и выдыхает. Не думаю, что прежде видел его таким нервным. Он был спокойным те последние несколько раз, что я имел с ним дело, даже когда он должен был достать «Трамадол» для меня. (Прим. «Трамадол» — психотропный опиоидный анальгетик).
— С трудом, — отвечает он, вытаскивая пистолет, о котором я просил, из коричневой тряпки. — На кой хер тебе нужна пушка?
Даже в темноте я замечаю осуждение в его темных глазах. Не собираюсь объяснять ему. Маркус может быть «своим» парнем, но я не доверяю ему до конца. У него есть цена, как видите. Его можно подкупить. У него есть обязанности — а это слабости. Я не могу полностью довериться человеку, у которого есть недостатки. С другой стороны, есть Котенок, и Череп ничего не сможет использовать против нее.
— У нас уговор, помнишь? Я даю тебе деньги. Ты достаешь то, что мне нужно.