— Кто это? — спросил папа, проскальзывая в комнату с ключами в руке. Он поправлял воротник своего бежевого свитера до тех пор, пока тот не стал идеально прилегать к задней части его шеи.
Мама отстранилась от Джоэла, и он опустил взгляд в пол. На его лице появился дикий взгляд, и мне это не понравилось. Совсем не понравилось.
— Это Жаклин, — ей удалось выдавить это прежде, чем рыдания захватили ее. — Она в больнице.
После этого все было, как в тумане. Я помню, что Джоэл готовил на ужин макароны с сыром для меня и Джессики, которой на тот момент было всего одиннадцать. Помню, как он отчаянно пытался быть веселым, делая все с натянутой улыбкой, но это не имело значения, потому что я чувствовал его страдания. В одиннадцать часов вечера телефон зазвонил снова. Джессика крепко спала, но Джоэл и я сидели в гостиной и смотрели фильм, особенно не вникая в его содержание. Он быстро ответил, сильно сжимая кулаком трубку телефона.
— Алло?
Он внимательно слушал, нахмурив брови. Когда они изогнулись, а нижняя губа задрожала, я понял — это не тот телефонный звонок, которого он ожидал и о котором я молился. Он молчал. Пять долгих мучительных минут он не издавал ни звука. Когда он, наконец, заговорил, это было подобно взрыву. Я сорвался с места, мое сердце заколотилось в груди, когда он вскочил с кресла и выдернул вилку телефона вместе с розеткой. Кресло, на котором он сидел, пошло в расход следующим. Я спрятался у стены за книжным шкафом, пока он долбил его каркас, ломал украшения и рвал книги пополам. На мои глаза навернулись слезы. Не зная, что делать, я просто наблюдал. И это было чертовски больно. Я всегда равнялся на своего брата. Он был моим идеалом; самым сильным мужчиной, которого я знал, и вот сейчас он буквально рассыпался у меня на глазах. Не думал, что такое возможно, но, кажется, даже самые сильные люди могут разбиваться как стекло.
Гостиная была разнесена в пух и прах, Джоэл стоял в центре всего этого, и я, наконец, спросил:
— В чем дело?
— Жаклин... мертва, — просто сказал он.
Я с трудом сглотнул, подавляя острую боль в груди.
— А мама и папа… — его голос сорвался, а мои губы начали дрожать. — Мама и папа разбились на машине по пути туда. Они…
Джоэл всхлипнул, хватаясь руками за голову. Мое сердце облилось кровью, а легкие стянуло. Слезы побежали по щекам одна за другой, а колени подкосились. Я чувствовал, что мой мир с каждой секундой все больше ломается, и не знал, как это остановить.
В какой-то момент моя задница столкнулась с полом, и Джоэл, наконец-то поднял голову. Его глаза были красными и опухшими, как и у меня. Не имело значения, закончит ли он то, что хотел сказать, или нет. Я знал ответ. Я уже оплакивал.