Только бы с ними ничего не случилось!
Перед сном впервые за последний год Элизабет Рауль молилась Богине. Она просила победы для орды и защиты от стрел и мечей для двух орков. Ну и для себя немного счастья. И любви. И чтобы это… два, четыре… платье сгорело наконец синим пламенем!
Всю ночь Элизабет вертелась на огромной кровати, а утром проснулась, едва сквозь плотную ткань шатра пробился первый крик петухов. Спать не хотелось, на сердце было тревожно. Она прислушалась, но за стенами было тихо. Орда не вернулась. Где-то самозабвенно орал Витор, словно ему наступили на хвост и убирать ногу не собирались. Элиза, может быть, и заснула бы, но слух зацепился за кошачий ор и ничего другого уже слышать не хотел. Она попробовала закрыть уши подушкой, но и это не помогло, да еще и подушка пахла Дри, что рождало какие-то волнующие желания. Девушка еще немного полежала и решительно скатилась с кровати, накинула на ночную сорочку домашнее широкое платье без шнуровки и, зевая, вышла из шатра.
Возле догорающего костра суетились две девушки, Тургун сосредоточенно тащил куда-то мешок, тетушка Сагха огромным тесаком решительно разделывала большую рыбину. Рядом сидел Витор и самозабвенно орал, следя за каждым взмахом тесака. Наконец на землю полетела зубастая голова, и кот, моментально замолчав, с утробным рыком потащил ее в кусты.
— Доброе утро, ханым! Мы идем стирать, если у тебя есть грязное белье, неси.
Мимо прошли зомбички с корзинами. Они доброжелательно улыбнулись Элизе, и она улыбнулась в ответ. Что-то изменилось за эту ночь.
— Помоги девочкам. — Тетушка Сагха кивнула на двух женщин, чистящих овощи. — Только осторожно! Малый нож возьми.
Элиза села на низкую табуретку и взяла в руки самый маленький нож, покосилась на молчаливых зомбичек, но те только клыкасто улыбнулись в ответ и даже не стали смеяться, когда она неумело отрезала от свеклы почти половину. Наоборот, одна из девушек подошла и показала, как правильно держать нож, чтобы он не натирал холеные пальчики, откуда начинать чистить. При этом все доброжелательно улыбались и ни разу не сделали ей замечания, а, наоборот, хвалили и подбадривали.
Никогда еще Элизу не хвалили за то, что она делала сама. После смерти мамы ее вообще редко хвалили. Даже когда она успешно сдавала экзамены замковым наставникам, папенька хвалил учителей за их умения, но игнорировал дочь, считая, что лишняя похвала только испортит характер будущей правительницы собственного замка. А оказывается, это так приятно.
— У меня получилось, — с недоверием рассматривая очищенную морковь, сообщила она тетушке через полчаса.