Они лежали на полу, окруженные спящими девами, словно щенки в большой теплой куче.
— Не так я ее представлял, — расслабленно ответил Шеол, осторожно снимая с плеча голову выпоротой им наложницы и отбирая у шамана самокрутку.
— А как?
Бодрый до неприличия Эриндриэль приподнял голову и посмотрел на брата.
— Я знаю, как это могло бы быть, — уклончиво ответил орк, возвращая папиросу.
— Я тоже надеялся на большее проявление чувств, — серьезно произнес эльф, опускаясь обратно на подушку. — Но мы ведь не станем принуждать нашу юную жену к исполнению супружеских обязанностей?
— Оркать ее не будем, — согласился Шеол.
— Пока она сама не захочет, — уточнил Дри.
— Пока не попросит, — отозвался хан, зевая.
— А попросит она, когда полюбит.
— Когда тело предаст ее.
— Шеол, в тебе нет романтики.
Дри лег на бок и обнял лежащую рядом рыжеволосую девушку.
— Девы любят плохих парней.
— Посмотрим!
— Лесной владыка, — тихо позвал Шеол засыпающего эльфа.
— Мм?
— Давай договоримся, оркать ее будем вместе, кого бы она ни выбрала первым.
— Угу.
«А слово-то приживется, — подумал Дри, засыпая. — Где только матушка их берет?»
«…Я бежал через поле и понимал, что не удастся скрыться. Стая нагоняла. Я слышал резкий запах мускуса и тихое злобное шипение за спиной. Зачем я полез в их храм? Кому нужна будет эта несчастная побрякушка, если меня растерзают озверевшие от ненависти оборотни? Кто принесет матушке дурное известие? И тут, словно назло, из земли вырос камень, за который я и зацепился носком сапога. Короткий полет и тьма…
Очнулся от холода. Спиной ощущал что-то жесткое и твердое. Приоткрыл глаза и увидел над головой куполообразный потолок, покрытый изображениями огромных змей. Я дернул руками и ногами, но ощутил лишь ледяной металл, сковывающий конечности. Магии тоже не было.
— Эльффф, — прошипел незнакомый голос. — Ты посмел украсть принадлежащее мне.
Запах мускуса усилился, и из тьмы ко мне выползла великолепная нагиня. Она, чуть покачиваясь на мощном хвосте, с холодным безразличием рассматривала мое обнаженное тело. Огромные черные глаза сверкали звездами, в темноте белым снегом светились большие налитые груди с вызывающе торчащими вперед острыми шоколадными сосками. Я не мог оторвать взгляда от этих вершин неземного наслаждения. Мой язык непроизвольно облизал пересохшие от желания губы. Нагиня, заметив взгляд, улыбнулась, показывая острые гадючьи клыки.
— А ты хорошшш…
Она огладила мои бока, провела по телу одной парой рук, в то время как вторая пара ласково скользила по бедрам и ногам.
— Сильный, безволосый, большой. Все как я люблю.