Хан усмехнулся и улегся на подушки, облокотился на локоть, вытянул ноги и налил горячий ароматный чай в высокие узкие кружки. Только после этого заговорил:
— После еды я отвезу тебя на Большое озеро, покажу русалок.
Элизабет уже откусила пирожок и поэтому только кивнула.
Шеол пил чай и смотрел, как она ест. Изящная тонкая кисть, длинные пальцы, кружку держит двумя руками. Надо приказать, чтобы для нее нашли небольшую фарфоровую чашку, такую же хрупкую, как и сама ханым Элизабет. Была бы она всегда такой молчаливой и покладистой, лучшей жены и желать не стоит. Вон какие взгляды из-под ресниц бросает, так и хочется спросить, что за мысли крутятся в ее симпатичной головке, когда она так мило краснеет, глядя на его обнаженную грудь. А может, никуда ее не возить, а завалить здесь на коврах да заставить кричать от желания?
Но матушка сказала везти, значит, придется ехать, нельзя ее огорчать непочтением. Девиц на свете много, а мать одна. Шеол вздохнул и поднялся.
— Пойду оседлаю драка. Жду тебя. Да полотенце в сундуке возьми, купаться будем.
Когда он вышел, Элизабет вздохнула с облегчением, не спеша доела пирожки, допила чай, переплела косу, потом переоделась — надела под рубаху тонкую сорочку. Так же медленно порылась в сундуках в поисках полотенец, и только когда с улицы раздался недовольный голос мужа, обещавшего выпороть медлительную жену, неторопливо вышла из шатра.
— Я на этом не поеду!
Драк поднял на нее оранжевые глаза и медленно махнул шипастым хвостом. Огромная плотоядная ящерица, покрытая зеленой чешуей, зубастая и даже на вид опасная, повернула голову и в нетерпении царапнула по камням передней лапой. На твердом граните остались четкие глубокие следы.
— Спокойно, Зверь!
Шеол легонько стукнул драка по шее.
Тот вновь посмотрел на Элизу и облизнулся раздвоенным языком.
— Не поеду!
Шеол не стал спорить — молча свесился с ящера и, подхватив взвизгнувшую Элизабет за талию, усадил перед собой. И сразу же пустил драка в галоп. Элиза завизжала, изо всех сил вцепилась в довольного орка и спрятала лицо у него на груди. От Шеола пахло можжевельником и чистым мужским телом. Он одной рукой держал поводья, а второй крепко прижимал к себе жену.
— Страшшно? — словно легендарный змей Алья, прошипел хан.
Конечно, страшно! Ящер передвигался огромными скачками, и Элизабет подпрыгивала при каждом его прыжке! Зато хан сидел в седле как влитой и успевал гладить жену по спине и слегка щипать за попу.
Ну что за манера!
«Но будь откровенна сама с собой, Элизабет Рауль, тебе приятно сидеть, прижавшись к груди этого невыносимого орка, приятно ощущать под руками твердость мышц, приятно вдыхать его запах. Ты видишь в нем мужчину, способного принимать решения, мужчину, которому не стыдно подчиниться, мужчину…»