.
«Мартовская лихорадка» 1930 г. стала последней волной активного народного сопротивления в России, завершающим массовым действием крестьянства в гражданской войне против советской власти. Бунты 1929–1930 гг. были тесно связаны с попытками правительства провести социалистическое преобразование деревни путем коллективизации, раскулачивания и атеизации. Когда наступил следующий период активных мероприятий по коллективизации, который пришелся на осень 1930 г., крестьяне были слишком измотаны нехваткой продовольствия и правительственными репрессиями, чтобы продолжать оказывать активное коллективное сопротивление. К этому времени неотвратимость и окончательность процессов коллективизации были куда более очевидны, чем зимой 1929–1930 гг. Кроме того, государство также сделало выводы из уроков прошлого и совершало меньше промахов. Во время второй волны раскулачивания все без исключения крестьяне, признанные кулаками, подлежали переселению — раньше же их делили на категории и некоторым позволяли остаться по месту жительства>{829}. Все мероприятия теперь проводились более организованно и тайно, хотя для крестьян они имели те же драматичные последствия. Большинство крестьян из-за нужды, отчаяния и усталости теперь предпочитало смириться с системой и выражать протест в другой форме. Те же, кто не согласился с новыми правилами, либо бежали в города, либо были вынуждены лицезреть упадок своего хозяйства, находясь под гнетом высоких налогов и постоянного сокращения частного сельскохозяйственного сектора. Для некоторых убежищем стали леса — последнее пристанище свободы, где крестьяне жили вне всяких законов.
В период коллективизации и в последующие годы в Советской России получили распространение бандитские формирования и разбой. Понятия «банды», «бандит» и «бандитизм», принадлежащие советской терминологии, описывают форму коллективного сопротивления — еще один способ, который использовали крестьяне для выражения массового протеста. Бандитами становились группы крестьян, лишенных собственности, бродячих мародеров, помешанных на мести. Оказываясь в населенной местности, они брали все, что им было нужно, и все, что хотели. Явление бандитизма не было новым ни для России, ни для культуры крестьянства в целом>{830}. До этого самым близким по времени периодом проявления бандитизма были годы Гражданской войны. И хотя 1920-е гг., по сути, стали периодом затишья, сообщения о разбоях иногда поступали из необжитых и малонаселенных районов Восточной Сибири и Средней Азии>{831}. Новую волну бандитских нападений вызвала коллективизация, когда беззаконие провоцировалось «сверху», а крестьяне, ведомые многолетней традицией и отчаянием, уходили в леса.