.
[45] На Средней Волге примерно 1/5 (или почти 6 тыс.) кулаков сбежали во время раскулачивания
>{396}. В Западной области сообщалось, что кулаки бегут на восток (в Москву, на Урал, в Сибирь), продавая свое имущество, оставляя его друзьям или родственникам либо просто бросая. В Великолукском округе сбежали 50 кулаков, стоявших в списках ОГПУ на раскулачивание
>{397}. Согласно данным по 17 округам Сибири, в конце 1929 — начале 1930 г. бежали 3 600 кулацких семей и 4 600 кулаков-одиночек. В одном только Омском округе за январь-март 1930 г. сбежали 1 000 кулаков. По данным по 13 сибирским округам, за первые 3 месяца 1930 г. в города перебрались 4 900 кулаков
>{398}. ОГПУ сообщало о постоянном оттоке кулаков из сельской местности на Северном Кавказе, особенно с Кубани
>{399}. В отчете Наркомата земледелия в апреле 1930 г. сообщалось, что в Затабольском районе Кустанайского округа Казахстана наблюдается массовое бегство крестьян, причем некоторые деревни покинуло до 40% жителей
>{400}. В период с мая 1929 по февраль 1930 г. 127 из 548 крестьянских семей оставили деревню Солоновка Волчихинского района Славгородского округа в Сибири из страха перед государственными репрессиями
>{401}. В начале 1930 г. в отчете по Московской области содержались тревожные сообщения об исчезновении глав кулацких хозяйств. По словам автора отчета, члены семей скрывшихся крестьян на расспросы о главе хозяйства отвечали просто и непринужденно: «Куда-то вышел»
>{402}.
Эти кулаки из Московской области, как сообщалось, сбежали к родственникам в других деревнях или ушли в отход в поисках работы в городе. В том же отчете отмечалось: «Огромные родственные связи у подмосковных кулаков»>{403}. Уход большинства крестьян из деревни во время коллективизации был не спонтанным и неорганизованным бегством, а, скорее, традиционным отходом>{404}. Уже с 1927 г. в отход начало уходить намного больше кулаков, чем раньше>{405}. Отход стал способом самораскулачивания, с помощью которого крестьяне могли превратить часть своего дохода в наличные деньги и в какой-то степени избавиться от статуса крестьянина. В Воронежской области кулаки деревни Моховатка ушли в отход сразу после того, как узнали о депортации крестьян в соседних деревнях>{406}. Из Иркутского округа в Сибири, по донесениям, кулаки уходили на золотые рудники, где многим из них в итоге пришлось работать принудительно>{407}. В Центрально-Черноземной и Ивановской областях, а также на Северном Кавказе множество крестьян-отходников стало отказываться от своих земельных наделов. ОГПУ докладывало, что такая практика приняла массовый размах в Ивановской области, важном центре эмиграции крестьян, а Варейкис назвал ее массовым феноменом, присущим всей Центрально-Черноземной области