— И её тоже Вы… — Лора смотрела на Викторию Петровну дикими от ужаса глазами.
Та нервно засмеялась:
— Ну, не я лично…
— Ваши люди…
— Ладно. Забудем. Сегодня будешь со мной.
— Нет, — тихо сказала Лора.
— Что?
— Нет! — прозвучало уже твёрже.
— Будешь! — визгливо крикнула министерша. — Отведи её в комнату.
«Шкаф» схватил Лору и потащил по коридору. Вырываться было бесполезно — его пальцы словно тиски сжимали Лорину руку. Открыв дверь, он втолкнул Лору в комнату и запер.
Она огляделась: старенький диван и… всё… Ветки дерева за окном были столь многочисленны, что кроме них больше ничего не было видно.
Лора легла. Очень болела голова… Хм… Никогда б не подумала, что Виктория Петровна… Она всегда так презрительно смотрела… А Альбина действительно не ладила с ней… Всегда говорила: «Опять эта министерша заебала своими придирками!»… не может быть… Неужели она? … И Алёну… И Альбину… И тут Лора ясно увидела печальные глаза Альбины и: «Я тебя никогда и никому не отдам. Слышишь? НИКОГДА И НИКОМУ!»… и еле-еле слышное: «Прости…»… Так вот, что она имела ввиду… А я НИЧЕГО не знала… и не догадывалась, что такое может быть… Ну почему же Альбина ничего не говорила?… Берегла… Не хотела волновать… Лора заплакала…
28 июля, 19, 30 августа 2005 года.
Темнело. Пора было перевязывать ногу и пить таблетки…
Открылась дверь, вошёл «шкаф» и, схватив Лору за руку, снова потащил.
От яркого света она зажмурилась. Постепенно открывая глаза, Лора увидела прямо перед собой шикарный стол со множеством блюд и бутылок. Затем, чуть поодаль, огромную, поистине королевскую кровать. Полулежавшая Виктория Петровна была голой… А у неё неплохое тело для её возраста…
«Шкаф» вышел. Они остались вдвоём. Министерша встала и подошла к Лоре. Её, чем-то намазанное тело блестело и пахло цветами.
— Ешь, пей.
— Спасибо. Не хочется.
— Тогда давай, — она взяла Лорины руки и положила себе на грудь. — Начинай!
Лора печально усмехнулась:
— Я не могу.
— Почему?
— Должны быть какие-то чувства: тепло, нежность, любовь наконец… Без них у меня ничего не получится…
— Вот большая мягкая кровать — ложись — Это тебе и тепло и нежность. А когда начнёшь — будет и любовь. Смотри!
Она нажала на кнопку звонка. Вошли две девушки.
— Вперёд!
Девушки начали целовать и облизывать тело Виктории Петровны.
— Вот — любовь!
— Это не любовь: это — работа.
— Ну так работай!
— Не могу. Есть одно единственное чувство, которое не позволяет мне делать ТАКУЮ работу…
— И какое же?
— Ненависть.
Оттолкнув девушек, министерша вскочила, подбежала к Лоре и с размаху ударила её по лицу.