— Да кто ты такая?!
В удар было вложено столько сил, что Лора рухнула на пол. Виктория Петровна начала исступленно топтать её ногами, норовя попасть в лицо, и всё повторяла:
— Дрянь!…Дрянь!…Дрянь!…
Испуганные девушки забились в угол. Наконец министерша устала. Тяжело дыша, она взяла бутылку и, сделав несколько глотков, улеглась на кровать. Девушки робко приблизились.
— Пошли вон!
Девушки выбежали. Вошёл «шкаф».
— Сегодня у меня был отличный день, а ты всё испортила! На первый раз — прощаю. Но подумай хорошенько. Будешь меня любить: будешь спать на вот этой кровати, есть всё самое лучшее, буду дарить тебе любые вещи, золото, камни. А нет — я ещё не знаю, но придумаю, что с тобой сделать. И ты пожалеешь, что не согласилась! Уведи.
Всю ночь Лора не могла уснуть. Неперевязанную ногу крутило и рвало на части, живот горел, нос и губы были разбиты в кровь, на лбу тоже что-то щипало, левый глаз распух и почти не видел, голова гудела…
Где-то она этих девушек уже видела… Но где? Она никак не могла вспомнить…
Утром «шкаф» принёс тарелку и поставил возле двери. Лора отвернулась.
Вечером зажёгся свет, дверь открылась и вошла Виктория Петровна:
— Не передумала?
— Нет.
— Ну-ну…
Она вышла. «Шкаф» подошёл к Лоре и своим огромным кулачищем ударил в живот… Внутри всё оборвалось… Лора судорожно хватала ртом воздух… Когда она наконец отдышалась, «шкаф» ударил ещё раз… потом ещё… Лора отключилась…
На следующий день всё повторилось: вопрос — ответ — удары…
Через несколько дней министерша не выдержала:
— Чего ты добиваешься?
Лора закрыла глаза.
— Смерти? Ну нет, так легко ты не отделаешься. Я всё равно тебя сломаю!
Бить перестали. Еду насильно вливали в рот. Потом пришёл маленький худенький паренёк и сделал укол. Лора почувствовала прилив сил, перестали болеть голова и живот, даже нога как-то онемела, хотелось вскочить и что-то делать…
После второго укола состояние подъема продлилось дольше…
С каждым следующим уколом Лора чувствовала себя всё лучше и лучше, но в какой-то момент она стала куда-то проваливаться и бродить по лугам с розовой травой, купаться в нежных звуках музыки, вдыхать солнечный свет…
Однажды вдруг среди всего этого волшебства на миг возник голос Виктории Петровны:
— Я же говорила: героин делает чудеса!
И смех…
Паренёк больше не приходил…
Всё тело разрывалось от боли… Ноги вообще перестали держать… Лора стонала, кричала, каталась по полу… Никого… Она снова проваливалась, но теперь вокруг было лишь чёрное солнце, взрывающие голову звуки и льющийся на тело горящий дождь…
Ей казалось, что время, то стоит на месте: всё время день… То куда-то несётся с бешенной скоростью: вроде только что рассвело и уже темнеет… Сколько дней, недель, месяцев она тут?