Незнакомец швырнул кусок кожи на дорогу и отряхнул перчатки, всем своим видом показывая, что именно так следует сбрасывать соплю, прилипшую к пальцам после высмаркивания.
Митрич завороженно глядел на этот беспомощно-розовый клочок собственной плоти, на котором кое-где даже виднелись волосы. Совершенно некстати он подумал, что теперь у него на всю жизнь останется шрам.
– Ключи, – ровным голосом повторил мужчина.
Митрич непонимающе посмотрел на него и, тихо застонав, выпрямился. Его мутило и покачивало, как пьяного.
Незнакомец обхватил рукой стрелу, торчавшую из его плеча, и принялся вращать ее из стороны в сторону, расширяя рану. От новой вспышки невыносимой боли у Митрича потемнело в глазах, и он закричал.
– Ключи.
– У меня… нет, – выдохнул он, находясь в полуобморочном состоянии.
«Пистолет».
Митрич попробовал пошевелить пальцами простреленной руки, но едва ли ощущал свои движения – конечность болталась безжизненной плетью. Его правой руке явно не везло сегодня – похоже, кроме стрелы во время падения автозака он получил перелом.
С нарастающим ужасом водитель осознал, что вряд ли сможет расстегнуть кобуру. Во всяком случае, пальцами этой руки.
– У кого ключи? – осведомился незнакомец, оставив в покое стрелу. Кивнул в сторону кабины, где находился до сих пор не пришедший в себя Вячеслав. – У него?
Митрич ничего не ответил. Тяжело дыша, он протянул левую руку к кобуре, начав возиться с застежкой. Он скрипел зубами и матерился, одновременно вспоминая молитвы и мысленно уговаривая кобуру быть послушной, но застежка, как назло, почему-то наотрез отказывалась подчиняться.
Мужчина в камуфляже покачал головой и, нагнувшись, поднял с дороги крупный камень.
Водитель невидяще глядел на него, плотно сжав губы. Весь мир для него сузился до маленькой кожаной застежки каплеообразной формы, которая ни в какую не желала открывать крышку кобуры. Кровь из разорванного лица заливала шею и грудь, пропитывая служебную рубашку.
Незнакомец размахнулся.
Митрич попытался увернуться, но не успел. После первого удара колени его подогнулись, и он упал на щебенку, прямо изуродованным лицом на острые камни. Водитель был еще жив, хоть и потерял сознание. Камень опустился на его голову еще раз, хрустнул череп. Митрич вздрогнул, пальцы его с силой сжались до белизны в костяшках, по телу пошли конвульсии.
Он перестал дышать на пятом ударе, но «камуфляжник» продолжал с остервенелой сосредоточенностью поднимать и опускать камень, превращая голову уже мертвого водителя в багровую кашу.
Наконец он выпрямился. Небрежно бросил черный от крови камень в пыль, после чего, нагнувшись к трупу, открыл кобуру водителя и извлек наружу пистолет. Засунув его за пояс, он поднялся в кабину.