Хуторские подростки, да и многие великовозрастные парни полюбили обходительного, умного и вежливого «студента». Но особенно без ума от него были ребятишки. Каждое воскресенье он собирал из них ватажку и расставлял в саду посты, обещая награду — конфеты, карандаши, тетради, переводные картинки и чтение новых интересных книжек. И сад надежно охранялся самыми отъявленными в недавнем прошлом воришками, а Сергей Валентинович уверенно уходил в хутор к моему отцу. Он шел не с пустыми руками: обязательно нес с собой какую-нибудь новую книгу. Как сейчас, вижу его, всегда бодрого, веселого, в опрятной, старательно выстиранной полотняной косоворотке, опоясанной плетеным пояском с кистями, в соломенном бриле в жаркую погоду и в фуражке студента горного института, со следами молоточков на выцветшем околыше, в пасмурную и дождливую.
Я был влюблен в Куприянова не меньше, чем другие его слушатели и друзья. Я старался подражать ему во всем — голову держал высоко и щурился так же, как немного близорукий Сергей Валентинович. Я носил вздутые на коленях штанишки и ситцевую, с латками на спине и локтях, рубашонку, но старался носить эту одежду на такой же манер, как и Куприянов, — подвязывал рубашку веревкой.
Заметив это, мать посмеялась, но вскоре сшила мне из черного сатина такую же косоворотку и упросила отца купить в станице шнурковый поясок с кисточками. Я даже разговаривать старался, как Куприянов, — чуть на «о» и нажимая на твердое «г», что получалось очень смешно и вызывало улыбку даже у моего кумира.
При встречах со мной он всегда ерошил мои белесые, выцветшие на пекучем степном солнце вихры, говорил глубоким и теплым голосом:
— Ну, степнячок, как поживаешь? Птичьих гнезд много разорил? Слыхал я, вы тут гнезда разоряете. Этого делать нельзя. Я вот книжку тебе, отцу и матери про зверей принесу, такую великолепную.
И принес в одно из воскресений том Брема в роскошном издании. Эта книга всколыхнула жизнь нашей семьи, как приход необыкновенного умного гостя. Сначала Куприянов сам растолковал красочные иллюстрации этой книги, потом вслух прочитал особенно интересные случаи из жизни животных.
Перед нашими взорами распахнулся изумительный, дотоле не ясный для нас мир. Мое воображение было потрясено, оглушено, взято целиком в плен бородатым немцем Бремом.
Вот бежит по саду, прячась между листьями травы, молчаливый еж. Сколько раз я кололся о его иголки, брал его обвернутыми тряпкой руками. Мне хотелось узнать тайну его существования, заглянуть в скрытый от людских глаз ежовый мир. И Брем открыл мне эту тайну.