Девушка не могла признаться сама себе, что была влюблена. Она и раньше влюблялась, но это было еще в том возрасте, когда любовь возникает практически на пустом месте. Влюбиться в понравившегося менестреля, в какого-нибудь подчиненного отца или вообще в телохранителя! Но то были детские чувства, не серьезные. А тут…
При мысли, что она оскорбила Незнакомца до такой степени, что он больше никогда не придет, хотелось плакать. А при мысли, что следующей ночью она может снова встретить в парке таинственного возлюбленного, сердце бешено заколотилось. Главное — сохранить это в тайне. Отец может осерчать и приказать изловить, да посадить в тюрьму незнакомца, а то и вовсе казнить. Он очень суров и просто бредит желанием выдать дочь удачно замуж, хоть и желает ей счастья, поэтому не потерпит никаких помех.
Днем девушка с удивлением узнала, что занятий по танцам не будет. К сожалению, вышивку не отменили. О, как она не любила это неблагодарное дело! Все пальцы были поколоты, нежная кожа даже грубеть начала! Но это нужно было, все-таки она благородные леди должны иметь умелые руки. Вообще, у графини очень много разных занятий, которые она бессовестно прогуливала.
После всех занятий девушка проспала до самого вечера. Проснулась лишь к ужину, когда гувернантка пришла звать ее.
— Госпожа Шелейла, ваш отец ожидает вас к ужину, — сказала она заворочавшейся в постели девушке. Та кивнула и нехотя поднялась с кровати.
Отказавшись от помощи в одевании, графиня стала сама подбирать себе одежду. Она терпеть не могла эти корсеты, в которых приходится ходить все время, различную вычурную и бессмысленно богатую одежду. Поэтому она оделась в простой наряд, конечно, качественный и дорогой, но не вычурный, без излишеств. Обычный костюм.
Спустившись в обеденный зал, она села за большой стол, укрытый разными яствами. За ним, на массивном стуле, сидел мужчина. Он был высок и силен, лицо волевое и строгое, но глаза лучились теплотой и добротой. Девушке невольно пришло на ум сравнение с ночным знакомцем — тот тоже был так же высок и силен, жаль, лицо видела лишь мельком.
— Доченька! — отец поднялся и крепко обнял дочь, — Как же я соскучился!
— Конечно, по своим делам мотаешься, видишься со мной раз в неделю, а то и в месяц, — пробурчала Шелейла, но отца обняла крепко, со всей лаской и любовью.
— Сама понимаешь, Шелейла, — развел руками отец, — дел очень много. Особенно сейчас, разбойники совсем распоясались.
— У тебя всегда какие-то дела, — сказала девушка, — то разбойники, то поля нужно засеять, то замуж в очередной раз меня пытаешься выдать.