Кое-какие секреты пиратов явно были и их секретами. «Одно утешает: гнездо они разнесли целиком», — подумал Сварог. Все до единого, кого успели допросить, клялись и божились, других таких нет, были только они. И подумал еще: когда все кончится и материалов накопится достаточно, нужно будет сориентировать свои спецслужбы на поиски и в этом направлении. Глупо думать, что они вскрыли всю сеть поставок туда и обратно. Так что работы хватит — но ему самому, слава богу, этим заниматься уже не придется — мало ли у него толковых подчиненных?
Выключив компьютер, аккуратно собрал в немаленькую стопу бумаги и подошел к стоявшему в углу шкафу — высокому, резному, в стиле «школы Доли Чолатара» щедро украшенному искусной резьбой и завитушками, На вид он выглядел настолько хрупким, что любой здоровенный драгун мог вынести дверцы одним добрым пинком. Вообще-то так оно и было бы, окажись шкаф обычным. Он и был обычным — вот только заключенным в мощное силовое поле, в точности повторявшее очертания антикварной мебели. Ни одна живая душа на земле не смогла бы его преодолеть — да и кое-какие заоблачные технологии не помогли бы…
Коснулся большим пальцем правой руки центрального медальона одной из украшавших крышку завитушек — ключом к невидимому замку служит не только отпечаток пальца, но и кое-какие биологические поля всего Сварогова организма. Спрятал туда бумаги, включил поле и вернулся за стол. Нажал кнопку под столешницей — теперь в приемной на столе секретаря, опять-таки пониже столешницы, загорелась синяя лампочка, означавшая, что его величество свободен от дел и доступен для посетителей. Мимоходом подумал с ухмылкой, что успел забить дворец изрядным количеством всевозможных электронных штучек — но Канцлер ему ни разу на это не попенял, хотя не мог не знать. Умный все-таки человек, прекрасно понимает разницу меж пустыми забавами и интересами дела — к тому же если все «неположенное» надежно укрыто от непосвященных… Даже за компьютер Интагара ни разу ни словечком не покритиковал…
Упомяни о черте — а он тут как тут… Правая створка высокой раззолоченной двери тихонько отошла, и в образовавшейся щели показалась физиономия Интагара. Как и полудюжина других самых верных сподвижников из местных, министр тайной полиции, когда горела синяя лампочка, имел право входить без доклада, но, как и все прочие, считал необходимым проявлять некую деликатность. Так поступали все, за исключением Мары — но на нее слишком многие правила и запреты, как легко догадаться, не распространялись… Даже Яна держалась скромнее — ради сохранения инкогнито, и его орлы из девятого стола тоже. Правда, порой (когда горела даже не желтая лампочка, а красная, означавшая, что король принимает лишь в случае Белой тревоги, а пока что недоступен и для узкого круга сподвижников) и они подавали сигнал, заставлявший вспыхивать фиолетовый огонек на его портсигаре (выполнявшем чертову уйму функций). У всех были браслеты, на которых стоило лишь нажать соответствующий драгоценный камень (в том числе и у Родрика — дворяне здесь тоже носили браслеты).