— Ты с трудом можешь себе позволить снимать квартиру, с тех пор как съехала твоя сестра. Я не понимаю, почему это такая проблема, если только ты не хочешь быть со мной вместе.
Я уступила, но всё же его угроза бросить меня, казалась скорее облегчением…
Грубые руки прошлись по моей коже и куда-то потянули, впиваясь в мышцы и кости. Слишком много рук. Воспоминания исчезли из памяти, когда я попыталась избавиться от этого натиска. Моя спина прижималась к твёрдой поверхности подо мной, а ноздри наполнил запах мускуса, смешанный с влажным, затхлым воздухом.
Я понятия не имела где я и как сюда попала.
Я зашевелилась и ахнула, пытаясь вернуться в место, где сейчас скрывалась реальность. Она мерцала где-то на расстоянии, вне досягаемости, как мерцает солнце на поверхности воды во время заката.
Рука вцепилась в волосы, удерживая мою голову откинутой. Мои веки, наконец, освободились от той липкой гадости, что удерживала меня в полубессознательном состоянии, и я открыла глаза, впиваясь взглядом в незнакомые глаза.
Я всматривалась в эти глаза несколько секунд, показавшиеся мне целыми часами, пока мой мозг боролся, запоминая все детали. Всё это — бесполезная попытка понять, что происходит.
Мужчина, сжимающий мои волосы, обладал ярко-зелёными глазами, но, учитывая отображающуюся в них бесчувственную пустоту, они, с таким же успехом, могли быть и чёрными. У него были каштановые лохматые волосы с проседью того же оттенка, что и его неопрятная щетина.
Как будто он нуждался в любой помощи, чтобы выглядеть таким неопрятным.
Он выдохнул мне в лицо, обдавая сильным запахом спиртного и сигарет. Меня затошнило от этого зловония, но зациклиться на этом времени не было, поскольку ещё одна пара рук потянула меня за джинсы.
Я пробежалась взглядом по комнате, цепляясь за малочисленную толпу. По меньшей мере, полдюжины мужчин окружали стол, передавая меня друг другу, как главное блюдо праздничного банкета. Одежда присутствующих варьировалась от рваных маек до тёмных, обтягивающих рубашек, застегивающихся на пуговицы. И все они производили впечатление необузданной опасности.
Шеи, украшенные татуировками, руки, покрытые мозолями и шрамами.
Неряшливые лица выделялись своими насмешками и самодовольными ухмылками, они возвышались надо мной, глядя бесчеловечными взглядами, преисполненными похотью.
Видимо, они не ожидали, что я могу начать сопротивляться, ведь, кроме тех, кто постоянно хватал меня за волосы, больше никто не пытался меня как-то удержать. Наверное, учитывая их преобладающее количество, можно предположить, что они без проблем выбьют из меня дурь, если я решу побороться.