Мир перестал быть для нас осязаемым, и в большинстве своем мы все в материальном повязли. Правильно Бог сказал и обозначил, как узников совести. Не можем по-другому и не можем из души своей исчерпать инородное и не подходящее нам по нраву.
Душа призвана нравственной быть. Такое ее природное право. А нрав – то есть совесть обычная, что содержится именно в человеке и ни в ком больше. Есть такая частица у нас всех и только порой она просыпается по боли какой великой происходящей.
Заглавие сие главы по сути вещей не так обозначено должно быть, и в целом рассмотрено, как обращение Бога, ибо настал уже час или момент истины той простодушной, что в самом народе и слове его состоит. Но не стану я все переиначивать и оставлю так, как есть. Надо не только божье, а и чье-то другое прочитать, что по делу тому общему составлено и так же в своей степени умом обладает.
Так оно будет лучше, ибо истина, высказанная божескими словами, не всегда правильно и точно воспринимается людьми. Нужны, как всегда, объяснения толка.
Вот я тем и занимаюсь. И по призванию сам – такой же духовный теоретик, как и все те психологи наши, о которых я ранее упоминал. Но призвание – не есть специальность. Она иная, хотя в том же ракурсе земном пребывает и частично подтверждает все то, что и пишу. То есть, это как бы практика жизненная, напрямую с выше означенным не связанная.
Оно и к лучшему. Ибо на практике бытия все происходит и на таком же уровне постигается.
Кому сей слог не понятен, то прошу уж извинить. Но такое повеление божье и, по сути дела, он сам мне в голову то все и вложил.
А как – я уже когда-то рассказывал и об том, возможно, еще укажу, когда дело дойдет до чисто научного объяснения.
Пока же я просто выводы делаю и подытоживаю то, о чем Бог говорит или совместно мы все рассуждаем. Я ведь также не один сам по себе, в обозначенном обществе обращаюсь и целиком, и полностью ему подчинен.
Так что, объяснять уже мне самому ничего со стороны не надо. Сам я то вижу, в нем участвую и с тем, как говорится, живу.
То есть также дань божия, мне под руку мою вложенная. Чтобы я сам не был признанным теоретиком, а на самой жизни испытал или на корню ее же знал.
Этим и объясняется вся бытность моя в делах откровенно мирских и мало Богу угодных по сути дел разных.
Но иного варианта нет и вряд ли будет, так как правду ту земную только где-то внизу и искать надобно.
Нет ее наверху и никогда не будет. Пока не подопрут ее снизу, да так наверху и оставят. Вот и вся правда, как говорят, всей нашей жизни.
Но оставить ни дело сие, ни саму работу обычную я не могу. Нужно извлекать большее, что умом по-настоящему называется и оставлять меньшее, что благополучностью жизненной состоит и каким-то видом материальности обрастает.