* * *
В то утро Стеколкину не повезло. Курдюк работал в другом здании, а Максюта еще в мэрию не пришел. Не заглянув к себе в кабинет, Вячеслав Антонович снова выскочил на улицу, перебежал площадь, зашагал к особнячку районного ОВД. К его удовольствию, Курдюк уже сидел в кабинете и громко материл своего зама. Причины выговора Стеколкин не понял и, чтобы поторопить полковника, несколько раз выразительно кашлянул. Курдюк намек понял и со словами: «Ладно, Женька, иди. И больше чтоб я о твоем сыне не слышал», — зама отпустил. Стеколкин сам прикрыл дверь, подсел поближе к полковнику и шепотом сообщил:
— Вань, бумагу она показала.
— Уверен? — Так же понизив голос, спросил Курдюк.
— Да. Листок с гербовой печатью и наши подписи.
— А что с Кащеем, спрашивал?
— Само собой. Говорит, что его замочили.
— Кто?
— Про это молчит. Но она меня жутко напугала.
— Чем же?
— Сказала, что в Америку Генка не ездил. Я решил, что это подстава. Сейчас Кащей выйдет из соседней комнаты — и мне каюк.
— Не вышел?
— Как видишь. Может, и вправду его уделали.
— Нам нужны доказательства.
Стеколкин ухмыльнулся:
— Я поставил условие — пусть покажет его перстень с черным камнем.
— Согласилась?
— Да, но просит за него десять участков над Глушей.
— Спятила?
— Так голову любовничка оценила.
— Допустим, Но перстень она может спереть.
— Не может. Помнишь, Кащей его даже в бане с мылом сам снять не мог. Он с ним не расстается.
— Соображаешь. Ладно, бери в обед Данилу, потолкуем. А ты молоток.
— Прижмет, и серпом стану. — Стеколкин ухмыльнулся и увидел Максюту.
— Легок на помине наш Данилка. На новости, как на мед. — Съязвил полковник, но встал и руку Даниле Прокопьевичу пожал. Стеколкин тоже протянул свою влажную ладошку.
Максюта брезгливо ответил на его рукопожатие:
— Мне доложили, что Славка побежал к тебе. Вот и решил зайти. Надеюсь, от товарища повестку утреннего совещания не скроют?
Вячеслав Антонович редко имел возможность выступить в качестве героя и в красках обрисовал друзьям свою беседу с подружкой Кащеева.
— Весь берег за перстень жалко. — Посетовал Максюта: — Я уже план дачи заказал.
— Я так понял, что девица предлагает нам сделать взнос в ее копилку. А колечко — это предлог. — Высказал свою догадку Стеколкин.
— А чего ради мы должны ей платить? Генка Кащеев сам нам платил. — Обиженно возразил Курдюк.
— Я думаю, это начало шантажа. Пока наше признание в руках этой шлюхи, она на коне.
Курдюк поднялся, подошел к окну, затем повернулся к друзьям:
— Говоришь, бумагу в сейфе прячет?
Стеколкин утвердительно кивнул.
Полковник вернулся за свой стол и снял трубку служебного телефона: