— А то… Господин мэр не пожелал рисковать своим достоинством. А так, вернувшись в одиночестве, ему не придется наблюдать наше унизительное сочувствие.
— А если рыбачка согласится? Жениться то Юлику рано. — Высказался Митя и сам смутился.
— Конечно, рано. — Поддержала парня Елена: — Но с другой стороны, сейчас дети ранние. Вот у меня в детском доме три паренька часто не ночуют. После отбоя в окно, а утром назад. А одному из них еще и шестнадцати нет. Я их вызывала, а они молчат и краснеют. Вот им действительно рано, а Юлик уже взрослый — мэром работает.
Голенев поморщился:
— Оставьте парня в покое, джентльмены. Давайте лучше подумаем, как проведем сегодняшний день? Я предлагаю подняться на Вороний холм и посоветоваться, что делать с нашим домом?
Саша, на сей предмет, уже имел свое мнение:
— Отец, там советоваться не о чем. Пригнать бульдозер, сравнять все с землей и продать участок. Жить там никто не хочет. И в первую очередь, наша матушка и твоя жена. И мы все с Ирой согласны. Недаром народ считает этот холм проклятым местом.
Теща молодого банкира поддержала:
— Нельзя строить жилье на основании бывшего Храма. Кощунство это.
Голенев задумался:
— Да, я этического аспекта как-то не учел. — Елена едва сдержала улыбку. После Англии Голенев приехал совершенно другой. Раньше, если бы он вдруг сказал «я не учел этического аспекта» она бы удивлялась неделю. «Совсем другой человек» — продолжала размышлять Елена и неожиданно для себя предложила:
— Олег, а ты построй там церковь. В городе настоящей церкви нет. Нельзя же считать церковью часовню этой мерзкой Маки?
— Интересная мысль… — Заинтересовался Голенев: — Надо помозговать.
— Олег, мама права. Это будет классно! Большевики взорвали, а мы вернули. — Поддержала родительницу Ира.
— Я не возражаю, но дело серьезное, так за завтраком не решается.
В кармане Леонида задрожал мобильный. Он вынул трубку и через минуту разговора вскочил из-за стола:
— Почему вы, Захар Гаврилович, мне ночью не позвонили? Хорошо, сейчас еду.
— Что случилось, сынок. — Спросил Олег.
— Перед рассветом на городской отдел напали подростки. Два милиционера убиты, из КПЗ выпущены рыночные погромщики.
— Может, мне с тобой?
— Пока не надо отец. Если возникнет необходимость, я позвоню.
— Возьми мою машину. — И Голенев бросил сыну ключи.
— Что твориться в нашем городе?! — Ужаснулась Елена: — Соловьевой больше нет, так теперь подростки бандитствуют. Представляете, три смерти за два дня!? Вчера утром на рынке, сегодня ночью милиционеры. Прямо Чикаго, а не Глухов.
— Дело дрянь. — Согласился Голенев. — Но воевать с пацанами я не умею. На маленьких инвалидов еще в Афгане нагляделся. Там подростки тоже нам кровь портили, но стрелять в детей я и тогда не мог.