Полдня - чтобы выкопать в склоне холма пещеру подходящих габаритов. Передышка, перекус, перезагрузка мозга.
Полдня - чтобы набить её подходящим оборудованием. Передышка, перекус, перезагрузка.
Ночь - чтобы разработать теорию анабиоза для скоробиотиков. Перекус, перезагрузка - отдых не нужен, тело и так почти не двигалось.
Саларианцы происходят от земноводных, но назвать их "лягушками" - куда большая неточность, чем человека назвать "обезьяной". Лазающие звери прибрежных деревьев, которые были их прямыми предками, способность к анабиозу в неблагоприятных условиях утратили, когда их размер и вес существенно выросли. Но... утратили не до конца. Этот эффект не настолько чужд их организмам, как, например, человеческим. Достаточно активировать один спящий ген, чтобы вернуть организму возможность использовать сахарозу в качестве криопротектора - а глюкозу они и так могут использовать аналогичным образом, правда не для анабиоза, а чтобы избежать обморожения в холодных районах. Побочные метаболические эффекты от включения этого гена нейтрализуются одной таблеткой.
Теоретически, главная проблема других разумных - сохранение памяти при глубокой заморозке - у саларианцев уже решена по умолчанию. Есть ведь молекулярная память, а к разрушению синаптических связей их нейроны и так привычны. На практике, потеря "ярлычков" сводит это преимущество на нет.
Но сохранить связки из нескольких тысяч нейронов несравнимо проще, чем целых три мозга - даже размером с орех. Особенно если в этих нейронах присутствует нулевой элемент.
Если можно ускорить биохимическое время, то можно и замедлить, не так ли? Потренировавшись около часа (четыре субъективных дня), и поэкспериментировав с химическими и электрическими стимуляторами, Мордин научился устойчиво понижать массу молекул в любом выделенном микроучастке мозга - тем самым, снижая их температуру и вероятность вступления в реакцию, но не повреждая сложнейшей структуры связей.
К сожалению, применить этот же метод для мгновенной фиксации всего тела не представлялось возможным - макроскопическое биотическое поле, в отличие от нейронного, не могло избирательно работать с отдельными молекулами. Хотя в своё время, используя омнитул в боевом режиме, Мордин ухитрялся замораживать даже людей прямо на бегу - и они ещё шевелились после оттаивания. Правда, на тех людях была симбиотическая броня, которая оперативно чинила повреждения клеток, а также куча имплантов в теле...
Последний день ушёл на рейды по складам и аптекам с целью добычи необходимых веществ для изготовления тех самых таблеток и жидкости, в которой будет плавать его тело во время анабиоза.