Возле гнезда, на голой площадке, мы и останавливаемся на обед, а я отправляюсь побродить по степи в надежде встретить что-либо интересное.
Через час на биваке взвивается белая тряпка. Это условный знак: пора идти обедать. Мои предприимчивые помощники воспользовались гнездом орла и сожгли все сохранившиеся в нем веточки. Я высказываю недовольство: вдруг найдутся степные орлы и захотят обосноваться на этом месте вновь.
— В следующий раз тоже надо искать бивак возле старого гнезда, — вполне серьезно выносит суждение Алексей. По крайней мере не надо искать топлива.
Калмагабель
Горы Калмагабель видны издалека на горизонте большим сглаженным пологим возвышением, выделяясь среди мелких сопок внушительными размерами. Мы добрались до этой горы, когда день уже был на исходе. На склонах горы и по вершинам окружающих ее холмов всюду виднелись причудливыми нагромождениями выходы гранита. На изломе он был мелкозернистый и светло-розовый. Но степные ветры отполировали камни, а жаркое солнце придало им своеобразную красновато-черную окраску. Когда-то постигавшие гору землетрясения раздробили монолитные граниты на куски и слегка разбросали их по склонам. На почве, усеянной мелким щебнем, росли редкие растения: изень, типчак, полыни да солянка анабазис. В бессточных понижениях между холмами яркими и зелеными пятнами выделялись луговые травы. Покров растений здесь оказался нетронутый домашними животными.
Сейчас население в мелкосопочниках Центрального Казахстана редкое. Для жизни человека он мало благоприятен. Зимою здесь дуют сильные ветры, царят морозы, выпадают снега. Содержание животных большей частью стойловое, а летом мало воды и угодий для сенокосов.
Черные каменные глыбы и крупно-обломочные россыпи громоздятся только местами, на светлой горе они видны хорошо издали, и я, предчувствуя богатые находки наскальных рисунков, торопясь что-либо повидать до захода солнца, отправляюсь на поиски.
Вот и первая гряда почерневших глыб гранита. Многие из них в хаотическом нагромождении образуют фигуры фантастических чудовищ или причудливых строений. С напряжением всматриваюсь в камни, но отвлекает большая муха длиною около двух сантиметров. Она настойчиво меня преследует. У нее тело, и особенно ноги, покрыты длинными и крепкими черными щетинками, придающими насекомому облик крошечного мохнатого зверька, а на лбу красуется яркое серебристое пятно. Давно знаком с этой мухой, но удосужился ее изловить, чтобы узнать латинское название. Хотя, признаюсь, жаль губить это своеобразное, заметное и к тому же редкое создание. Возможно, эта муха еще неизвестна ученым. Почему-то чаще всего ее встречаю в горах пустыни. Может быть, она привыкла к диким козлам и баранам, слизывает с их тела пот. Иногда встречал ее и на цветах, лакомящуюся нектаром. Очень она смела, даже, пожалуй, больше наивна и беспечна, без страха садится на руки, на голову. Но не назойлива. Одна из таких мух, посетившая наш бивак на Балхаше, тотчас же поплатилась жизнью за свою доверчивость к человеку: Алексей легко и не без явного удовольствия убил ее щелчком.