– Да, у меня в семидесятых такой был.
– Ну вот, я вернулся к профессорскому дому, тихонько дверь открыл, вошел. Гляжу – в гостиной свет горит, а профессор на полу растянулся, в кровище, морда вся распухшая, живого места нет. Окна настежь распахнуты… Я окна закрыл, свет выключил – у меня фонарик с собой был. – Симмонс наконец-то взглянул на меня. – Я и решил, что это студентик его обработал, что они-таки поссорились и драку затеяли. Причем ясно было, что это не просто мордобой, а смертоубийство: если бить с умом, посильнее – бац! и все, покойник. И фиг его знает, как тут быть. Одно дело – избить того, кто всю жизнь меня дурил и другом притворялся, а сам жену мою тискал и в дурку меня запер. А как пристукнуть того, кто и так еле дышит, того и гляди концы отдаст? Наверное, я б потихоньку убрался восвояси или, может, «скорую» бы вызвал… В общем, я наклонился, фонариком посветил, а Видер глаза открыл и посмотрел на меня этим своим странным взглядом. Тут я и вспомнил, как за Анной следил, как они в номер вошли, а я, как дурак, прокрался по лестнице и ухо к двери приложил, будто не знал, чем они там занимаются. А стерва эта надо мной измывалась, импотентом обзывала! Меня, того, кто ее с улицы подобрал! Так оно все одно к одному и сложилось. Я профессора кистеньком приложил, изо всех сил, потом дверь запер и домой пошел. А по дороге кистень в реку выбросил. Как спать лег, представил себе Видера в луже крови, и прямо на душе полегчало. И совесть меня не мучает, что я профессора прикончил. Наутро я снова пришел к профессору, а остальное вы знаете. Все это время я считал, что это студентик профессора избил. А вообще я обо всем этом и думать забыл, пока журналист не объявился со своими вопросами. Дело прошлое, вспоминать о нем ни к чему. Вот и все.
– Патологоанатом утверждает, что Видер умер только через два часа. Его можно было спасти, если бы вы «скорую» вызвали.
– Ну, мало ли что он утверждает. Я точно знаю, что он сразу откинулся. Да и какая разница.
– А перед уходом вы в шкафах и тумбочках не рылись? Бумаги по дому не разбрасывали?
– Нет, я сразу ушел.
– Точно?
– Ага.
Я помолчал, размышляя, стоит ли продолжать, но потом все-таки решился:
– Дерек, я тут подумал… Вы же так и не узнали, кто вашу жену убил…
– Не-а, так и не узнал.
– И вас это не волнует?
– Может, и волнует. А что с того?
– Да так, странно все это. Любимая женщина лежит в луже крови, а вы первым делом звоните ее любовнику и просите вас выручить. Полицию вы вызвали только через восемь минут после звонка Видеру. А скажите, профессор вам поверил? Вы с ним об убийстве говорили?