Беседовать с покойниками я начал из-за поломанного стула.
Перефразируя Курта Воннегута-младшего, шел 2007 год, и Джон Келлер наконец разорился[10]. Джон Келлер – это я, прошу любить и жаловать. Я занимался на курсах писательского мастерства в Нью-Йоркском университете, и, если честно, наивные мечтания очаровывали меня, как пламя свечи – неосторожного мотылька. Мансарду в Нижнем Ист-Сайде я делил с начинающим фотографом, Нилом Боуменом, и посылал длинные путаные заявки в литературные журналы в надежде, что какой-нибудь издатель смилостивится и напечатает мои творения. Увы, моего таланта никто не замечал.
Дядя Фрэнк – старший брат мамы – разбогател в 1980-е, вложив деньги в информационные технологии, которые тогда развивались, как на стероидах. Сейчас ему перевалило за пятьдесят, он занимал роскошные апартаменты в Верхнем Ист-Сайде, обожал антиквариат и ухлестывал за женщинами. Дядя Фрэнк, мужчина импозантный, одевался как франт и круглый год щеголял ровным искусственным загаром. Иногда он приглашал меня на ужин к себе или в ресторан и делал дорогие подарки, которые я потом продавал за полцены своему знакомому, Максу, – тот водил дружбу с владельцами сомнительного магазинчика на Четырнадцатой Западной улице.
Антикварную мебель для гостиной дядюшка приобрел в Италии, давным-давно. Стулья резного дерева были обтянуты коричневой кожей, что от времени сморщилась и обвисла, как стариковские щеки. Спинка одного из несчастных стульев то ли отломилась, то ли еще что – не помню точно.
Мой дядюшка отыскал в Бронксе знаменитого реставратора, к которому обычно записывались загодя, и пообещал оплатить работу в двойном размере, лишь бы не ждать. Реставратор, недолго думая, подхватил сундучок с инструментами и тут же явился к Фрэнку. Совершенно случайно в гостях у дядюшки оказался и я.
Реставратор, пожилой мужик с бритой головой, широкими плечами и проницательным взглядом, был одет во все черное, как наемный убийца. Он осмотрел поломанный стул, что-то пробурчал и разложил инструмент на балконе. Погода стояла прекрасная, и под яркими лучами солнца особняки на Семидесятых Восточных улицах сверкали, будто огромные куски кварца, окутанные пеленой утреннего тумана. Пока реставратор занимался своим делом, мы с дядюшкой пили кофе и болтали о девчонках.
С собой реставратор принес журнал под названием «Амперсанд» и оставил его на столике в прихожей: сорок восемь страниц глянца, а на третьей странице список редакционного совета. Издавала журнал компания некоего Джона Л. Фридмана.