Я поежилась:
– Как-то все… Не по-человечески.
– Зато очень по-имперски, – кивнул Фредерик. – Здесь не любят детей. Здесь ценят хороших наследников. А я предупреждал отца: я буду образцовым сыном, лишь пока моя семья в безопасности.
– А ваша семья?
– Это Милена и Ричард, – ответил император и выпил.
– Погодите. А Брэндон? – возмутилась я. – А его мама?
– С… покойной императрицей у нас были… тяжелые отношения. Моя любовь к другой женщине, ее любовь… к другому мужчине. Два несчастливых человека рядом. Во имя какой-то абстрактной идеи. Благой, я не спорю.
– Какой идеи?
– Мира между нашими странами. Империя Тигвердов всегда воевала с Османским ханством. И вот мой отец – император Максимилиан… И ее отец – великий хан – решили положить этому конец. И два человека оказались женаты.
– Так бывает, – кивнула я, вспоминая земную историю.
– Только мира так и не получилось. И года не прошло, полыхнула новая война – теперь уже за приданое юной жены принца Фредерика Тигверда. Потом – после очередного заключения мира – ряд пограничных конфликтов.
– Жалко…
– Бессмысленно.
– А почему так произошло?
– Потому что два владыки не собирались сохранять мир. Он им был просто нужен на тот момент – каждому по своей причине. В Османском ханстве набирала силу партия мира. И хан был вынужден сделать вид, что пошел на уступки. У нас… отец искал повод для войны, чтобы не выглядеть агрессором. Да и наследника от меня надо было завести. Я – к тому времени – не устраивал его абсолютно.
– И тогда появился Брэндон, – прошептала я.
– И за это я вытребовал право для Ричарда быть Тигвердом, – опустил голову Фредерик. – Вы не находите, что это нелепо – жизнь одного за родовое имя для другого…
– Теперь я понимаю, что имеет в виду Брэндон, когда говорит, что однажды выскажет вам все, – вздохнула.
– Думаю, он говорит не об этом.
– А о чем еще?
– Он искренне считает, что это мы с Ирвином уморили Анабель.
– Анабель – это?
– Мать Брэндона. Моя супруга.
– Вы же не хотите сказать, что все это затеял ваш младший сын? – испугалась я.
– Вы думаете, если он уверен в том, что я убил свою жену, то единственной реакцией может быть заговор?
– Вы – император. Вам виднее, – осторожно заметила я.
– Я говорил с ним. Он слабее меня. Я его прочитал – наследник не участвует в заговоре. И я не убивал свою жену, – вздохнул Фредерик. – Просто так совпало, что я практически одновременно лишился и жены, и любимой.
– С ума сойти… – Я выпила. И посмотрела на пейзаж.
– Когда я говорил, что Тигверды – неприятные люди, я не лукавил.
Мы вздохнули и выпили.
– Что будет теперь с вами и Ричардом? – спросил меня Фредерик.