– Я не смог не прийти.
– Давай зайдем вовнутрь – ты замерзнешь.
– Ричард, Вероника, – раздался голос императора, – что у вас тут происходит?
– Фредерик, Паша пропал… На тренировке не появился, на звонки не отвечает…
– Я почувствовал, что вам плохо. Вероника, послать за Ирвином?
– Нет-нет, спасибо, все в порядке.
– Ричард? – спросил император, лишь слегка кивнув сыну. Я была очень благодарна его величеству за такую выдержку. Я понимала, что он сейчас чувствует.
– Разыскники прибыли. Полный десяток. Отряд силовиков в минутной готовности, – отчитался Ричард.
– Кто посмел?
– Не ясно. Но опасности для сына они, как и я, не чувствуют.
«УАЗ Патриот» влетел на стоянку возле школы олимпийского резерва. Как обычно, Денис бросил его посреди дороги, с полным безразличием к чувствам и удобствам других.
– Ника! – подбежал он ко мне. – Я ребят поднял. Сейчас будут.
– Можно давать отбой, – спокойно отозвался Ричард. – Мои люди справятся лучше. Они способны обнаружить заговорщика в тысячной толпе только по отголоскам эмоций.
Денис посмотрел на императора, словно ожидая приказа от него.
– Я думаю, что принц Тигверд прав, – кивнул император. – Его армейские нюхачи – лучшие в империи.
Против воли я скривилась, вспомнила, какой приказ отдал разыскникам Ричард – обнюхать меня и сказать, были ли у меня еще мужчины, кроме него.
Денис между тем кивнул, отошел и взялся за телефон.
– Извините меня, пожалуйста, но мне необходимо переговорить с Денисом Юрьевичем, рассказать подробности. – Я говорила, стараясь не показывать волнения.
Затем, обращаясь к обоим – сыну и отцу, посчитала нужным сказать совершенно искренне:
– Фредерик, Ричард… Я очень благодарна вам за то, что сразу пришли на помощь. У меня нет никого дороже детей. Спасибо вам… – И быстрым шагом направилась к Денису.
Он сразу все понял, усадил в машину с тонированными стеклами, предложил сигарету. Как все-таки хорошо, когда рядом те, кто тебя понимает…
А еще я искренне порадовалась за императора Тигверда. Да, все не просто… Но он только что воочию убедился, что его сын жив и здоров, а это огромное облегчение. Это счастье… Я машинально курила и не сразу поняла, что плачу. Я хочу видеть сына, хочу знать, что он жив и здоров. Пашка, Пашка – где же ты?
– Вероника Евгеньевна! – окликнули меня. К машине подбежал Пашин тренер, размахивая какой-то бумажкой. – Посмотрите, эта женщина разговаривала с вашим сыном. Похоже, с ней он и ушел.
И он сунул мне в руки мутную фотографию, распечатанную на принтере.
Я взглянула и длинно, от души, выругалась.
Тренер посмотрел с интересом. Только сейчас я заметила, что он стоит рядом уже не один. Император, милорд Верд и имперские нюхачи смотрели на меня уже не столько с интересом, сколько с явным недовольством. Ничего, потерпят…