– Это ее муж? – скривился Денис.
– Да, – кивнула я.
– Мне показалось, что она мучается угрызениями совести оттого, что не может скорбеть.
Ричард недобро усмехнулся.
– А Алан? – Мне почему-то было важно знать.
– Он сказал, что отец его предал.
– Даже так. – И у меня вдруг сдавило горло.
– Вам жаль его? – вдруг спросил меня Фредерик. И я поняла, что он внимательно наблюдал за мной все это время.
– Да. Он был гордый. Запутавшийся, предавший свою семью. Понимаете, он уже никогда ничего не исправит. Потому что кто-то, заметая следы своего преступления, заплатил за его смерть.
– Вы думаете, он хотел что-то исправить?
– Когда он узнал, что это я помогла его семье, то выразил мне благодарность за то, что я сделала то, на что он не решился. Так что…
– Вы сделали что? – Фредерик с минуту смотрел на меня, словно впервые видел. Потом покачал головой. – С ума сойти… Я был уверен, что это Ричард.
– На самом деле эта акция по освобождению баронессы из-под стражи спланирована и осуществлена курсантами Военной академии. Я там оказалась случайно, и моя помощь заключалась в том, что я накачала Луизу успокоительными и дала пару советов. Все.
– Что? – смутился Паша под взглядами мужчин. – Не отдавать же было Алана и его маму этим шакалам.
Потом подумал, прикинул и предложил:
– Может, вы на ужин зайдете?
Храбрые имперцы переглянулись со смелым собровцем. Потом все трое перевели взгляды на меня…
– Пожалуй, мы не будем вас беспокоить, – подвел общий итог император.
И мы с Пашей пошли в дом.
– Мам… Мама… Ну маааам… – Сын выбрал запрещенный прием. Кроме рапиры, у надежды российского спорта было еще одно оружие. Не менее острое. И владел он им… мастерски. Оттачивая нюансы до совершенства при каждом удобном случае.
Небеса лазоревые, пушистыми ресницами стыдливо прикрытые, невинно взирали на посмевшую заподозрить их в делах нечестивых… Видно, помутилось в уме у матушки, раз подумать она такое смогла на дитя свое светлое. Ангелы радуются, в очи чистые заглядывая, распускаются цветы дивные, поют птицы райские…
Вот только на меня это не действует… Во всяком случае, сейчас. Мне, конечно, до таких высот далеко, но я тоже кое-что могу – ангела как ветром сдуло от одного моего взгляда.
– Я к Феликсу, – сообщил он, и раздался топот по лестнице наверх.
– Ника, вы приехали? – выглянула из кухни мама. – Очень хорошо. Папы еще нет, ужин я доделываю.
– Спасибо, мам.
Сказала с облегчением – все-таки хорошо, что мы приехали сюда.
– У вас что-то случилось? – с подозрением посмотрела на меня мама. – И Феликс смурной был.
– Недоразумение.