– Я все забываю, что ты вырос. Что это твоя жизнь. И…
– Перестань, а?
Я вытерла глаза.
– Ладно, давай собираться, – сказала я.
– Мам, ты с работы? Смотри – там кафе. Может, кофе выпьешь? Там бутерброды есть, песочные корзиночки – твои любимые! Сейчас награждение будет. А потом… ты очень устала?
– Если выпью кофе с пироженкой – протяну еще. А что?
– После нас – старшие девушки. Там Тая в финале. Я ей один прием показал – Ричард научил. Должно сработать. Хочу остаться, посмотреть. Может, меня потом дедушка отвезет?
– Я останусь. Папа на работе сегодня до позднего вечера.
– Я имел в виду императора… – Я подавилась водой из бутылочки.
– Я пошутил!
Вот ведь… стервец… Счастливый сын чмокнул меня в щеку и унесся получать свои медали и кубки. Глаза горели синим огнем – я вздохнула с облегчением. И пошла пить кофе. Пирожные действительно были мои любимые – с малиной в желе. Надо будет попробовать сотворить такое из лимарры, вот только с песочным тестом возни…
Я жмурилась от удовольствия, маленькими глотками отхлебывая капучино с пышной пенкой, когда почувствовала его. Взгляд упал на салфетку: «Ты сделала правильно. Я позабочусь о нем».
Я пожала плечами. Конечно, позаботишься. Куда ты денешься… Я допила кофе. Пирожное исчезло… А был еще кусочек – я помню! На салфетке появилась еще одна надпись: «Вкусно…»
– С тебя точно такое же пирожное! – громко сказала я, переборщив, пожалуй, с эмоциями – на меня с интересом поглядывали посетители…
Я пошла к Пашке. Он помахал мне рукой, и я стала пробираться к нему между рядами амфитеатра. Жестом показала ему, что сяду поближе – лучше видно. Мне и правда хотелось посмотреть. А то Пашин финал – там смотреть было не на что. Каа и бандерлоги… Или еще песня есть у Миронова: «Вжик-вжик-вжик – уноси готовенького…»
– Таисия Лукьяненко, Россия… – объявил диктор.
Девушка была уже в маске, из-под которой выбивались темные крупные кудри. Невысокая, очень стройная. Гибкая, грациозная… Пантера! Соперница была и телосложением крупнее, и двигалась тяжеловато, но по технике и скорости не уступала. Тут действительно нужно было чем-то брать. И вдруг Тая сделала то же самое, что сделал Павел тогда, на дуэли. Резкий молниеносный выпад. Пик-пик-пик – все! И никакого лекаря звать не надо – никакого риска для здоровья. Все-таки у нас безопаснее, тяжело вздохнула я про себя…
А девушку уже объявляли победительницей. Изящная рука, затянутая в белоснежную перчатку, потянулась к подбородку и невероятно грациозно сняла защитную маску. Взмах головой – и тяжелые черные с синим отливом блестящие кудри рассыпались по плечам. Длина волос доходила до спины. Чуть раскосые, но большие ярко-зеленые глаза выделялись на смуглой коже. Я вздрогнула – это она, девушка, которая потеряла тетрадку. Автор стихов, которые так и крутились в голове: