Работу Толстой планировал на весь год. «Зима, – говорил он, – это наша барская пора, и стоит она летней мужицкой работы». «Лёвочка все читает из времен Петра Великого исторические книги и очень интересно записывает разные характеры, черты, быт народа», – констатировала С. А. Толстая. Зимняя интеллектуальная деятельность уравновешивалась летними делами. Толстой вставал в шесть утра и отправлялся на гумно. Традиционно его день делился на две части: до обеда занимался хозяйством или писал и только вечером позволял себе отдых. Полевые работы являлись мужской прерогативой, домашние же хлопоты входили в круг обязанностей женской половины. Поддержанием чистоты в доме, уходом за любимыми курами-брамапутрами, заготовкой солений и варений, вышиванием, вязанием и многим другим занималась неутомимая супруга.
…Став хозяином Ясной Поляны, Толстой продал княжескую «поливную, сажен на 50» мельницу, находившуюся «внизу, влево от дороги, вверх по реке», рушалку, более 250 кадок персиковых деревьев, груш, слив, произраставших в оранжерее, о чем не преминули сообщить «Тульские губернские ведомости» 17 мая 1858 года.
А вскоре, по прошествии двух месяцев, писатель вновь был в состоянии хозяйственного подъема, что отразилось в «Дневнике помещика»: «Весь в хозяйстве». Он завел плуги, скоропашки, железные бороны, посадил в оранжерее деревья, читал книги по сельскому хозяйству, искал удобрения для полей и лугов, заботился о разумной эксплуатации леса, чинил мосты и плотины. «Целое лето с утра до вечера пахал, сеял, косил», – сообщал он в письме к А. А. Толстой, все более убеждаясь в том, что смысл его жизни заключается в труде, облегчении жизни крестьян и «добре, которое он может делать своими сочинениями». Толстой отпускал дворовых с выкупом и впоследствии признавался, что хоть отпускал он их не за деньги, но был грех на его душе из-за того, что брал с крестьян оброк. В 1857 году писатель приобрел на сруб участок казенного леса, отпустил на волю крестьянского парня и садовника, уговорил многих крестьян работать у него в качестве вольнонаемных. Изменил модель хозяйствования – перевел крестьян на оброк. Параллельно брал консультации у ученого-агронома Ф. X. Майера с целью разработать проект о лесонасаждении в России, писал «злые письма» в Специальный по лесной части комитет, который нашел его проекты для казны невыгодным…
… Так он выстраивал «свой честный мирок среди всей окружающей застарелой мерзости и лжи», и это одаривало его чувством «гордой радости» и «огромным новым содержанием». «Он весь теперь погрузился в агрономию, – писал Тургенев, – таскает там снопы на спине, влюбился в крестьянку и слышать не хочет о литературе». Благодаря физической работе Толстой сильно посвежел за лето» и «по-прежнему чудак, но так же замечателен умом и сердцем», – отмечала А. А. Толстая.