Точнее, не так. Я была не в спальне. Я стояла босая на сером облаке. Вокруг простиралась ночь. Яркая, с крупными звездами, висящими так низко, что до них можно было дотронуться рукой. Нет, мне не казалось! Протянув руку, я действительно качнула тонкий рожок светлого месяца и тихо засмеялась.
Я сошла с ума?
Ну, как еще объяснить, что я стою на облаке в небе, рядом нет ни домов, ни воздушных замков, ни чего-то еще — зато прямо перед моими глазами торчит дверь.
Ага. Самая настоящая.
Двойная, тяжелая, из темного мореного дуба, с окантовкой из тусклых полос металла, с двумя ручками в виде чьих-то голов.
И вот над этими дверями на огромном серо-золотом полотнище, парили очень знакомые слова:
«Вы хотите об этом поговорить?»
Фирменная фраза психологов прозвучала очень чуждо тому месту, где я очутилась, но удивительно понятно и… успокаивающе что ли?
Здесь я была не одна.
Кто-то еще был совсем рядом. И этот кто-то подтолкнул меня вперед.
Под тихий шепот:
«Иди, я не дам тебя в обиду», — я шагнула в призывно приоткрытые двери.
Я вошла в сумеречную темноту, которая таилась за дверями, и с мягким, немного влажным «чпок» они закрылись.
«Кого это там придавили?» — проснулось во мне врожденное ехидство.
«Может, посмотрим?» — предложило любопытство.
«А ну, цыц!» — рявкнул разум, и на этом все закончилось.
В том смысле, что от изумления — «это во мне такое происходит?!» — я потеряла дар и речи, и мышления, кажется, немного тоже.
Серое полотно, которое было очень похоже на воду, окружало меня со всех сторон. Волосы поднялись от лица и покачивались вокруг. Дышалось… тяжело, воздух был плотным, перенасыщенным чем-то.
«Магией», — шепнул снова мой невидимый проводник.
Возможно…
Ему виднее.
Сделав шаг, я поняла, что сопротивление воздуха столь сильно, что мне приходится прикладывать неимоверные усилия.
А нога обратно на пол ставиться не хочет.
«Или лететь, или плыть. По-другому никак», — сообщили насмешливо мне.
Злость вспыхнула во мне так ярко, что я сама испугалась случившемуся. Нет, серой мышкой-то я особо не была, просто обычно мои чувства всегда были под замком в пару сотен слов и самоуговоров, чуть ли не до самогипноза, а тут!
Окружающая меня марь метнулась в разные стороны, расстелилась по сторонам и пропала.
Отдаленные разноцветные молнии, вспыхивающие то и дело в серых кучевых облаках, по краям той комнаты, где я стояла, перестали раздражать глаза.
Я смогла осмотреться, и увиденное неожиданно мне понравилось.
Я была в комнате, пол из шероховатых плиток приятно холодил босые ноги, а чуть впереди начинался пушистый ковер.