3. СССР согласен на участие в этом соглашении Бельгии, Франции, Чехословакии, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии или некоторых из этих стран, но с обязательным участием Франции и Польши.
4. Переговоры об уточнении обязательств будущей конвенции о взаимной защите могут начаться по представлению Франции, являющейся инициатором всего дела, проекта соглашения.
5. Независимо от обязательств по соглашению о взаимной защите, участники соглашения должны обязаться оказывать друг другу дипломатическую, моральную и, по возможности, материальную помощь также в случаях военного нападения, не предусмотренного самим соглашением, а также воздействовать соответствующим образом на свою прессу».
Так были сформулированы те детали будущего, пока еще проблематичного пакта, которые в любом случае должны были закрепить тесные отношения Советского Союза с Францией, а кроме того, предусматривали помощь и на случай нападения Японии.
Помимо этого, но уже чисто декларативно, всего лишь как необходимая дань идеологии, классовым позициям, были занесены в «директиву» и те условия вступления СССР в Лигу Наций, на выполнение которых ПБ просто не могло рассчитывать. Среди них – арбитраж «лишь по спорам, которые… будут иметь место после вступления Союза в Лигу»; исключение из статуса Лиги Наций санкционирования войны для решения международных споров; отмена мандатного управления великими державами ряда территорий; обязательность «для всех членов Лиги расового и национального равноправия».
В полном соответствии с указаниями из Москвы 28 декабря Довгалевский изложил советские условия Полю Бонкуру, который сразу же согласился с большинством из этих предложений. Одобрил перечень участников будущего пакта, но подчеркнул: «Самое существенное – это СССР, Польша, Франция и Чехословакия». Возразил лишь против материальной помощи, о которой речь шла в 5-м пункте условий, аргументировав свою позицию «тем, что помощь военными материалами может создать презумпцию участия в конфликте». Правда, тут же заметил: «Как эти его замечания, так и последующие являются только первой реакцией», – и просил не считаться с ними. Подразумевал, что отныне только и начинаются настоящие переговоры о создании Восточного пакта.
«Директивы» Довгалевскому занесли в «особую папку» решений ПБ, что означало право знакомства с ними лишь для нескольких человек, призванных претворять их в жизнь, и недоступность их для всех остальных членов ЦК. Несмотря на это, Сталин поспешил разгласить тайну, взял на себя возможное негодование со стороны противников вступления страны в Лигу Наций. Уже 25 декабря Сталин принял корреспондента газеты «Нью-Йорк таймс» Дюранти, дав ему интервью. И намекнул американскому журналисту на секретное решение.